Это — вызов (СИ)

— Мы куда? — взволнованно спросила я, замечая, что едем в противоположную сторону от моего дома.

— Ко мне, — без колебаний невозмутимо отвечает Глеб.

— Зачем? — хмуро, интересуюсь я.

Парень вскидывает брови ввысь, а после фыркает и говорит:

— Я не оставлю тебя одну. Во-первых, кто знает, что ты еще вытворишь, — я не могу не закатить глаза, — а во-вторых, я соскучился.

На моем измученном лице расплылась улыбка.

— Я тоже.

Спустя пятнадцать минут мы были дома.

Нас, по обыкновению, встретил полураздетый Тим. Он, как всегда в своем репертуаре, подмигнул, а после удалился.

Мы прошли в комнату Глеба. Я уже по-хозяйски плюхнулась в кресло.

— Устала? — спросил Баринов, между тем роясь в комоде.

Сил хватило лишь, на то чтобы кивнуть.

— Держи, — кинул он мне футболку.

Я на удивление ее подхватила, а затем отправилась в душ.

Холодная вода мне помогла немного прийти в себя. Должно быть, вот что бывает, когда всю жизнь стараешься быть паинькой. Порой моя темная сторона дает о себе знать. Может, алкоголь на меня так скверно действует?!

Я не думала, что дружеские посиделки могут закончитьс, чем-то вроде этого. В голове назревает вопрос, чтобы я делала, если бы не Глеб?! Как бы выкручивалась?! Полагаю, я теперь ему обязана. Впрочем, наверное, это и есть отношения. Помогать друг другу, поддерживать, когда в этом нуждается твой любимый человек. Чувства с каждым днем становилось сильнее. Словно маленькое посаженное зернышко превращалось в крепкий дуб. Вроде того фильма про Джека и волшебные бобы. Наш с Бариновым дуб рос также стремительно.

Я начинала чувствовать некую ответственность, некую привязанность. Глеб сегодня оказал мне поддержку, в который раз доказывая, что он уже мужчина, а не мальчишка.

Я вышла из душа. Похоже, у Баринова все такие большие футболки или же это я такая маленькая.

Я зашла в комнату, парень лежал на кровати, что-то щелкая в телефоне.

— Я все, — пробурчала.

Он окинул меня внимательным взглядом, особое внимание уделяя моим голым ногам и груди, которая, к слову, была без лифчика. Я дернулась, а по спине табуном пробежали мурашки. Его взгляд был до неприличия откровенным, однако Глеб лишь сглотнул и поднялся с кровати, несколько сконфуженно улыбаясь.

— Идем перекусим, я голодный как волк, да и ты, наверное.

Я кивнула, полностью с ним соглашаясь.

Однако, как только парень открыл дверь, и я уже собиралась выйти, как сероглазый застыл.

Он покачал головой сам себе, а после, щелкнув пальцами, промолвил:

— Ты не пойдешь так. Это только для меня.

Я вопросительно на него посмотрела, но Баринов лишь достал из комода свои спортивные штаны и протянул мне.

Я закатила глаза.

Они были мне на несколько размеров больше. Благо, были веревочки, поэтому потуже их затянув, направилась вниз, Глеб, довольно улыбнувшись, последовал за мной.

Полагаю, будь его воля, я бы носила паранджу.

Мы вместе приготовили омлет, салат, а также я заварила Глебу черный кофе, а себе чай.

Мы тихо переговаривались. Я заметила несколько новых синяков. Не знаю, что это было. Но я чувствовала боль за него. Словно синяки были на мне, а не на нем, в то время как черноволосый их, похоже, и вовсе не замечал.

— Глеб, — тихо произнесла я, смотря в тарелку, не осмеливаясь поднять на него глаза.

— М-м? — отозвался он.

Я прикусила губу, а после робко промолвила:

— Не говори бабушке.

Я чувствовала его внимательный взор.

— Хорошо, — согласился без раздумий парень, на что я облегченно выдохнула.

— Спасибо, — подняла я на него глаза, а затем чмокнула в щечку, однако Баринову этого оказалось мало, поэтому он незамедлительно вытянул меня в поцелуй с привкусом кофе. И, несмотря, на мое отвращение к этому напитку, казалось, в этот миг, я его полюбила всем сердцем. Теперь, я действительно ощутила, насколько сильно сероглазый по мне соскучился.

— А теперь рассказывай, как вас угораздило, — оторвавшись от меня, проговорил Глеб мне в губы.

Я сделала жалостливое лицо, однако на парня это не подействовало, и начала свой рассказ.

Я рассказала, что мы вполне себе сносно отдыхали. Пили вино, болтали, а потом в какой-то момент начали танцевать. Все бы ничего, да и танцы почти нормальные были, за исключением того, что мы вазу разбили, конечно, но теперь на фоне всего это казалось мелочью. Затем соседи начали жаловаться, поэтому мы приняли, как нам казалось, самое лучшее решение. Пошли на улицу. Незаметно, оказались в самом центре, около фонтана и нас потянуло купаться. Ну, а там полиция, побег и стекло. Самое удивительное, что парня больше волновало, что мы одни гуляли ночью, а не то, что натворили.

— Ой, ну подумаешь, ничего бы с нами не случилось, — махнула я рукой на его дурацкое предположение о маньяках, между тем моя посуду.

— Да что ты?! Ты не должна гулять одна ночью, а если уж так захочется, позвони мне, — сурово сказал Глеб.

Я лишь закатила глаза, чмокнула его в губы и продолжила мыть тарелки.

Как только с посудой было покончено, мы с Бариновым поднялись в комнату, парень тотчас же меня покинул, направившись в душ, а я между тем сняла его штаны и легла.

Я думала, что как только моя голова коснется подушки, я в тот же миг засну, однако осознание того, что Глеб рядом и не со мною, не позволяло мне этого сделать. Поэтому я ждала парня.

В этот раз он не надевал полотенце на бедра, но был лишь в одних боксерах.

— Ты чего не спишь? — закрывая дверь, а после подходя к окну, поинтересовался черноволосый

Я пожала плечами и проговорила, зевая:

— Тебя жду.

Он улыбнулся и, закрыв шторы, лег рядом, обнимая меня за талию и прижимая к себе.

— Глеб, — произнесла я тихо, — а как тебе удалось все уладить?

Парень поцеловал меня в шею.

— Ваш следователь мой хороший знакомый, — усмехнулся он.

— О, ясно, — пробормотала я.

— Спи, зайка, — прошептал сероглазый мне в шею.

Глаза постепенно слипались, и я, последний раз зевнув, закрыла глаза, проваливаясь в сон.

***

Когда я проснулась, на улице уже было темно. Моя рука и нога затекли.

Я немного приподнялась.

Мое бедро, как и в палатке, было, весьма, неоднозначно закинуто на Баринова. Я чувствовала выпуклость под собой.

Господи! Баринов «младший» спит вообще когда-нибудь?!

Но самое ужасное было даже не в моей ноге (это мы уже проходили), а в руке! Она лежала рядом с моим бедром, буквально касаясь его «друга». Я сглотнула и попыталась пошевелиться.

Глеб простонал, а после зашипел.

— Зайка, ты уже закончила лапать меня?

Кажется, все слова вылетели из моей головы. Я не способна была выдать и двух слов, бормоча несвязные «ээ» и «ну».

— Я не лапаю тебя, — возмущенно полушепотом визгнула я, убирая свою руку.

— Ну да, конечно, — закатил он глаза, и даже в темноте я видела, как парень пошевелил бровями, — не то, чтобы мне это не нравилось. Но я же, не железный. И не святой, по крайне мере, с тобой желание быть святым уж точно не возникает во мне.

Я откашлялась, сняла свою ногу с его бедра, а затем попыталась отстраниться.

Я видела, как Глеб сильно зажмурил глаза, словно пытаясь обуздать себя.

Должно быть, действие алкоголя не прошло, или, возможно, это бушующие гормоны во мне, но я положила руки ему обратно на грудь, а после наклонилась к лицу.

Баринов резко открыл свои изумленные серые глаза, взирая на меня с непониманием.

Я подняла свою руку к его лицу и, нежно ее погладив, зарылась ею в его волосы, притягивая к себе. Наши губы соединились. Я первой начала поцелуй, а затем Глеб рыкнул и перевернул меня под себя. Его язык эротично обвел контур моих губ.

— Что ты делаешь? — прошептал он мне в губы.

— А на что это похоже? — проговорила я, между тем проводя рукой по его голой груди.