–Маму парализовало из-за высокого давления, она лежит в больнице. Алька понимала, что ей нужно съездить к ней в больницу, ей было её очень жалко, но она не могла приехать к ней с постной рожей. Она не любила лицемерить, изображать любовь, когда за душой камень. Она должна её простить, просто потому, что она мать человека, которого она давно, и очень сильно любит, просто потому, что этот человек находится на грани жизни и смерти. И все обиды, перед лицом смерти, выглядят нелепо. Но обида была очень сильная и многолетняя. Уж очень много неприятного Алька терпела от этого человека. Но её воспитание не позволяло ей грубить и ругаться с ней, выяснять отношение, да ещё и скандалов, и криков она очень не любила, предпочитала лишний раз просто помолчать.
И сейчас, когда ей очень плохо, Алька должна собрать со своей души и ретивого сердца всю обиду в комок, и выкинуть её. Это всё равно, что вывернуть своё нутро на изнанку, чтобы приехать к ней и оказать ей посильную помощь. Алька встала на колени перед иконами, плакала и просила терпения, просила помощи, простить за все обиды свою бывшую свекровь. Часа три Алька каталась по полу, боль и обиды душили её, душа плакала, сопротивлялась, воспоминания наносили душевные раны. Новые обиды всплывали в воспоминаниях, и накладывались одна на другую, как слоёный, горький пирог. Она просто захлёбывалась от своих обид. Она понимала, что гордость и самость гложет её, ведь перед Богом мы все ровны.
Алька долго сидела на коленях, положив голову к полу, потом она как очумевшая, просто сидела на коленях, закрыв глаза, и просто тихо плакала. Она глотала свои горячие и солёные слёзы. Держа руками голову, в полном отчуждении, так она долго и мучительно, по капельке, по слезинке, выдавливала из себя обиду, горечь, унижение. Потом она глубоко вздохнула и пошла на кухню курить.
Алька приезжала к свекрови в больницу, делала ей массаж, поила её с ложечки морковно-свекольным соком, который она старательно делала сама дома. Было страшно и жутко смотреть на неподвижно лежащего, как младенец, взрослого человека. Который только недавно, на тебя кричал, теперь разговаривает чуть слышно, шёпотом. Недавно, тебя хватал, толкал, а теперь лежит неподвижно, беспомощно. Который не может не только встать, но даже взять ложку и покормить себя сам.
Когда мы обижаем людей, даже не нарочно, невзначай, иногда даже не замечаем этого. Мы считаем себя сильными, здоровыми, правильными, молодыми, мы даже не задумываемся, что когда-то всё закончится: и молодость, и сила, и красота, и наступают последние, мучительные дни жизни. И становится очень стыдно за свои поступки. Мы торопимся, толкая друг друга локтями, нам всё надо, нам везде надо успеть, нам некогда остановиться и посмотреть, кто с нами рядом, а может ему очень нужна наша помощь. А кто может сказать, как нам жить правильно? Только наше ретивое сердце, которое, несмотря ни на что, умеет любить и прощать.
ПРОЩАНИЕ
В конце мая, вечером, позвонил Глеб и сказал:
–Мама умерла, приезжай.
–Как же так. Думала Алька. Я только вчера была у неё, кормила её с ложечки, как маленькую девочку. Люди после паралича встают, потихоньку ходят, потом ещё живут. Как же так, почему, она через две недели внезапно умерла. Почему? Человек, умирает, со здоровыми органами в организме. Что это за болезнь такая? Давление? Что это за тварь такая, которая укладывает человека в могилу. Почему организм с ней не борется? Лекарства не помогают?
Алька приехала в дом Глеба. Здесь была его сестра, милиция, она расспрашивала всех о причине смерти. Когда милиция уехала, вызвали людей с похоронного бюро. Они привезли всё необходимое для похорон, обмыли, одели и уложили покойницу в гроб. Когда сидели родственники у гроба, племянница Глеба сказала:
–Тётя Аля, вам с Глебом нужно сходиться. Как он будет теперь один жить? Ночь. Глеб ушёл спать в другую комнату, завтра похороны. Сестра Глеба сказала: Интересно, что там за завещание? Ирина Гавриловна ещё при жизни сказала дочке, что хочет сделать завещание на сына, Марина устроила грандиозный скандал, ругалась, угрожала. Тогда Глеб сказал сестре, что завещание ещё не заверено, что они только думают. Она успокоилась.
–Да его ещё нужно заверить у нотариуса. Сказала дочь Лена, довольно улыбаясь. На их лицах Алька не увидела скорби. Незадолго до смерти Ирины Гавриловны Глеб заявил:
–Мама, если с тобой что-то случится, я как буду жить без тебя? Где я буду жить? Меня моя сестра выкинет из дома, я буду жить возле мусорных баков? Мать и сын пошли к нотариусу и заверили завещание на Глеба.
Утром Алька рассказала Глебу о ночном разговоре сестры и племянницы. Глеб показал завещание сестре. Она ходила злая, ни с кем не разговаривала. Потом села рядом с гробом, где уже давно сидела Алька. Марина охала, стонала, вздыхала, качала головой, плакала. Потом она встала, подошла к покойной, наклонилась низко над матерью: