Арн сначала раздражался, потом махнул рукой и стал все объяснять терпеливее. Родители над Бераном явно тряслись, как над своим самым главным сокровищем, не выпускали его из дома и вообще из-под материнского крылышка. Злиться на мальчишку из-за этого было бессмысленно. Оставалось только ждать, когда жизнь его пообтешет.
Времени на это хватало – до форта они добирались почти две недели. Нортен был далеко не самой крупной провинцией Элантийской империи, но в нем наступила весна. Начал сходить снег, дороги набухли и чвакали под сапогами мерзкой жижей. Реки повыходили из берегов и грозили затопить мосты. Пока все было не так уж плохо, но с каждым днем норовило стать хуже. А передвигаться по ночам, чтобы сократить путешествие, по такой погоде было нельзя – и коню шею свернешь, и себе.
Арн морщился, думая о том, как придется возвращаться к наместнику. Все это – потерянное время. А если действительно готовится мятеж, важен каждый час.
Но когда они достигли окрестностей форта, Арн начал сомневаться в том, что их путешествие закончится быстро.
В былые времена на этом месте стояла простая сторожевая башня у тракта, ведущего через горы. Позже ее достроили, а во время имперского владычества усилили крепостные стены и расширили гарнизон, заодно и назвав укрепление по-своему – фортом в честь ныне здравствующего императора Каллиуса, все регалии которого Арну было лень запоминать. Как ни странно, император здесь никогда не был. Это место находилось на самом отшибе страны – хоть Нортена, хоть всего Элантия. В последнее время оно было интересно разве что горным племенам, которым мешало спокойно разорять соседние деревни.
Вернее, мешало раньше. Арн невесело присвистнул, когда они проезжали через ближайшую к форту деревню, за которой должна была показаться крепость. Маленькое грязное поселеньице из десятка дворов вызвало удручающее впечатление.
Одноэтажные серые дома с соломенными крышами, чумазые дети, в ужасе разбегающиеся от двух конников, переломанные заборы, которые начали чинить, но пока в этом не преуспели. Несколько зданий сгорели, где-то вкривь и вкось были наспех прилажены двери, недавно сорванные с петель. Гарью воняло до сих пор. И нигде ни намека на домашний скот. Даже собаки не лаяли, только слабо прокукарекал петух, встречая незваных гостей.
Благо в них быстро признали своих. Арн, полукровка, родился с волосами цвета ореха, но был высоким, светлокожим и сероглазым, как и все нортенцы. Берана с его пшеничными прядями и голубыми глазами вовсе было невозможно спутать с иноземцем. Люди, поначалу с опаской поглядывающие на чужаков, понемногу подтянулись к ним, когда те остановились у общего колодца пополнить запасы воды. Новости в такой глуши распространялись только благодаря путникам, и местные жители не хотели упускать возможность пожаловаться на свои беды и послушать о чужих.
Разграбили их шенды – одно из горных племен. Спокойно прошли через пустующий форт, поубивали решивших сопротивляться мужчин в деревне, изнасиловали женщин, забрали все ценности и увели скот. А что из животины не смогли увести, то забили и все равно унесли с собой.
– Разве повстанцы так делают? – шепнул Арну Беран, в ужасе косясь на измученные, обреченные лица селян. – Они же своим землякам навредили, а не имперцам, когда уничтожили форт.
– Повстанцы как угодно делают, – отозвался тот. – И не забывай добавлять «господин», когда обращаешься ко мне. Официально у нас с тобой одинаковый статус – мы оба единственные наследники своих родовитых отцов, но здесь об этом знать не должны. Я всего лишь заурядный и небогатый лорд, едущий к родне, ты – еще более заурядный оруженосец.
– Да… господин.
Арн только вздохнул. Кого Магнас хотел обмануть этим маскарадом? Только дурак не догадается, что мальчишка перед ним вовсе не оруженосец. И двухнедельная практика почти не помогла.
Беран хотя бы не ныл – это была одна из немногих вещей, которой следовало порадоваться. Мужчину-плаксу Арн прибил бы сам, а потом прикопал в лесу и сказал бы, что во всем виноваты разбойники. Их так много развелось в лесах рядом с горами…