Однако про себя Арн отметил, что поступок братьев Дэйна и Эйда в самом деле мало напоминает расчетливый план мятежников. Глупо бросать пустой форт, когда его можно занять собственными войсками. А теперь как бы не выяснилось, что там засели горные племена. Отбить его обратно будет стоить еще большей крови.
Правда, местные убеждали, что имперские воины прогнали шендов и вернулись в форт. По счастью, так оно и было. Когда Арн с Бераном добрались туда, то с облегчением увидели реющий над башней красный флаг с изображением золотого орла.
Приняли их без восторга. Ворота открыли, только когда Арн помахал грамотой с печатью наместника, потом долго держали во дворе под присмотром, пока не пришел новый командир. Усталый нортенец одним глазом посмотрел в распоряжение Магнаса, извинился за своих людей и пообещал, что его помощник Лейв все расскажет, а сам он якобы страшно занят. Оценив большую яму, которую копали свободные от охраны стен люди, Арн понял, что за неотложные у него дела.
До сих пор никто не удосужился похоронить погибших. Спустя столько времени держать разлагающиеся тела непогребенными становилось опасно. Но и ковырять промерзшую землю тоже было удовольствие не из больших, а ведь зима здесь, в горах, уходила позже, чем в низинах.
После оглушительного свиста, изданного новоиспеченным командиром форта, появился Лейв – кашляющий белобрысый паренек лет двадцати, из-за простуды освобожденный от копания братской могилы.
– Я раньше вестовым был, – зачем-то объяснил он, услышав, кому придется помогать. – А теперь вот… Ну, других-то грамотных под рукой не нашлось, а кто-то же должен новому капитану с письмоводительством помогать. Так что, говорите, нужно сделать?
– Подожди, – остановил его Арн. – Раньше – ты имеешь в виду в форте Каллиуса? Ты не новичок здесь?
– Никак нет, господин.
– Тогда как ты выжил? – нахмурился он.
– А тут все просто, господин. Я всего за пару дней до беды лихорадку сильную подхватил. Думал – помру. Наш лекарь развел руки, и капитан отправил меня в деревню, что недалеко отсюда. Там старая жрица Богини-Матери живет, целительница, она меня подлатала. У нее я и набег шендов пережил. Правда, стыдно сказать, у меня не было сил меч держать, так что меня сунули в подпол вместе с детьми… Зато я жив, господин. Слава Чете и святой семерке за это.
– Слава, – вторил, соглашаясь, Арн. – Значит, ты можешь рассказать нам о Дэйне и Эйде и найти для меня их личные вещи, если такие вообще остались?
– Еще как могу. А мертвых не хотите посмотреть? – невинно осведомился паренек. – Ну, там, вдруг поймете что-нибудь по останкам. Вы же ж эти… наместничьи искперты.
– Ты хочешь? – спросил у Берана Арн.
Позеленевший мальчишка оглянулся на льняные покрывала, которыми были прикрыты сложенные у ямы мертвецы, и окостенело покачал головой. Воняло от них и правда так, что отбивалось любое желание подойти поближе.
– Не хотим, – перевел Арн.
– Ну ладненько, – бодро согласился Лейв. – Тогда в казармы?..
8.2
Пока они шагали по лестнице, бывший вестовой коротко охарактеризовал братьев-повстанцев. Однако его слова ничего нового не добавили, наоборот, только еще больше запутали Арна.
По ним выходило, что рубаху-парня Эйда в крепости любили. По крайней мере, простые воины. А вот с командованием у него вышло недопонимание из-за грубоватых шуточек, которые капитан-имперец принял слишком близко к сердцу.
В армии издавна повелось, что большинство солдат считало своих офицеров мешками, набитыми соломой. То же самое большинство офицеров думало о своих подчиненных. Все к этому привыкли и закрывали на это глаза, если только неуважение не выказывалось открыто. Эйд себе такого не позволял, но кто-то на него все равно донес. Лейв старался рассказывать непредвзято, однако в его речи нет-нет – да проскакивало осуждение предыдущего командира форта. По мнению паренька, наказания, которым раз за разом подвергали Эйда, были несоразмерны его греху – безобидным шуткам. Капитан каким-то образом умудрялся увидеть в них измену, которой на самом деле не существовало.
Если Эйд был душой компании, то Дэйн, наоборот, держался отстраненно. Он был молчалив и обществу других людей предпочитал книги. Ни с кем не конфликтовал, но и симпатий не вызывал. Тем не менее его уважали: Дэйн никогда не бросал сослуживцев и держал свое слово. Охарактеризовать его возможности как мага Лейв затруднился – сам он в колдовстве понимал мало. Дэйн выполнял все, что от него требовали, – и только. Но хорошего мага в захолустье империи, наверное, не отправили бы, да?