Арн в ответ на это промолчал. Слабые маги не уничтожают укрепленные форты в одиночку, так что где-то командование просчиталось.
Впрочем, форт, по сути, уничтожил и не Дэйн, а его брат, у которого отродясь не было способностей к магии. На эту загадку Лейв тоже не дал ответа. Будь Эйд колдуном, это давно бы заметили, но для сослуживцев он был лишь неплохим стрелком из лука. Посредственным магам в империи платили гораздо больше, чем самым одаренным лучникам, так что скрываться у Эйда не было никакого резона.
Пролить свет на эту историю могли бы личные вещи братьев, однако осмотр казарм ничего не дал.
– Эйдар тут жил. Видите вон там – часть кроватей в конце зала разломана и отнесена к камину? – сообщил Лейв. – Это шенды сделали. Они пытались занять форт, но мы их выбили. Правда, шенды разграбили тут все, вещи поломали, повынесли оружие. Может, и закрепились бы надолго, но тут и подкрепление пришло. Повезло нам, значит.
Арн с огромным сомнением оглядел груду хлама. Ничего подходящего для нюха в ней не найти.
– А где жил Дэйнар? Здесь же?
– Никак нет, – Лейв оживился. – Для магов отдельные комнаты положены. Они же вроде как элитная часть войск. На один форт – строго один маг. Новый приписанный к нам еще не подоспел, так что комнату Дэйнара никто не трогал.
Она и в самом деле оказалась в неплохой сохранности. Либо шенды что-то знали, либо их не заинтересовала скупая обстановка. Маленькая комнатушка, больше похожая на гроб. Кровать, сундук и небольшой стол. Единственное украшение – гобелен с картиной на военную тематику – было перевернуто лицевой стороной к стене. Если это сделали не шенды, то хозяину помещения вряд ли нравились сцены битв. По крайней мере, с участием элантийских императоров, потому что Каллиус был изображен в гуще битвы, гарцующим на коне и с гордо устремленным ввысь мечом.
Поколебавшись, Арн мысленно согласился с Дэйном, если, конечно, это маг перевернул гобелен. На редкость дурацкий сюжет – посреди битвы так не погарцуешь.
Голые стены Арн осмотрел с неудовольствием. Представление о разыскиваемом так не составишь. От кровати остался один деревянный остов, сундук тоже пустовал. Лишь на столе лежала стопка книг. Все остальное хозяин либо забрал, либо уничтожил.
– Других вещей, принадлежащих братьям, в форту нет? – спросил Арн.
– Никак нет, – Лейв почему-то отвел взгляд и надсадно закашлялся.
Арн прищурился. И нюх не понадобился, чтобы заметить, что бывший вестовой что-то скрывает.
– В чем дело?
– Ну… тут было кое-что. Но как до парней слух дошел, что братья могли сдать форт шендам, так того… собрали их вещи и на костер отнесли.
– Зачем? – удивился Беран, которому хватало ума все это время помалкивать. – Они разве заразные?
Лейв тоже скосил на него удивленный взгляд.
– Чего? Это поверье же. Если хочешь кого-то проклясть, надо взять его вещи, сжечь в полночь на дороге и прочитать заклинание. Тогда божья кара обязательно падет на этого человека. Вы из какой части Нортена? У вас так не делают?
– Мой оруженосец из Драндена, – солгал Арн, назвав небольшой городок на другом конце провинции, и мрачно уставился на Берана.
Тот густо покраснел, осознав свою ошибку. Прекрасно образованные потомственные аристократы часто были оторваны от жизни простых людей, презирали их обычаи или не желали разбираться в них. Иногда в этом действительно не было смысла – такие «проклятия», как сожжение вещей над перекрестком, не имели никакой силы. Но «заурядный оруженосец заурядного лорда» не должен обладать превосходным образованием. Он должен плевать через плечо, если не хочет сглаза, стучать по дереву три раза и искренне верить, что красная луна – это к большим неприятностям.
На их счастье, Лейв задумчиво покивал.