Арн осторожно выглянул наружу. На крыльце стоял высокий и худой парнишка лет шестнадцати, белобрысый, как и все чистокровные нортенцы. С заостренного лица, покрытого на подбородке светлым пушком, еще не ушла детская наивность, но на груди уже красовалась тонкая золотая цепь, означавшая, что перед хозяином дома единственный наследник аристократа. Одет гость был соответствующе – в высокие сапоги из сафьяновой кожи, длиннополый кафтан с шелковой вышивкой и плащ со сложным орнаментом по краям. Ни намека на имперский стиль.
Зато парнишка был совершенно один.
Меч вернулся в ножны. Арн поежился под холодным весенним ветром.
– Люди, которые меня хорошо знают, зовут меня просто Арном. На худой случай – господином Арном. Ни в жизнь не поверю, что Магнас об этом не предупредил. Поэтому, Беран, или как тебя там, лучше сразу признайся, кто тебя сюда послал.
– Он… – на щеках парнишки загустел румянец. – Простите, кажется, лорд наместник говорил что-то такое, но мы все очень спешили.
Запах свидетельствовал, что он не врет, но Арн все равно сложил руки на груди, привалился к дверному косяку и приподнял бровь. Незваный гость, почувствовав, что ему не верят, нервно переступил с ноги на ногу, а потом вытащил из поясной сумки письмо.
– Наместник передал это на тот случай, если мне не удастся вас убедить.
Печать стояла и в самом деле с гербом Магнаса. Арн все так же с приподнятой бровью развернул бумагу.
«Арн, побери тебя демоны! Юноша говорит правду. Хватит валять дурака, натягивай штаны и бегом в замок».
По краю вилась тайнопись – знаки, которые они с Магнасом придумали еще в юности, чтобы обмениваться друг с другом новостями. Это лучше всего остального свидетельствовало, что письмо действительно писал наместник.
Символы гласили: «Дело срочное, никому ничего не говори. Бери с собой только Берана».
Да уж. Значит, парень посвящен в некие государственные тайны. Не стоило разговаривать с ним настолько резко, но уже поздно – первое впечатление составлено. Да и все равно репутация у Арна такая, что любезность с одним-единственным человеком ее не исправит.
– Ладно. Лошадь-то у тебя есть?
– Конечно, – оскорбился тот и указал на неплохого серого жеребца у коновязи.
– Отлично. Тогда подожди на пороге, пока я оденусь, и помчимся к наместнику.
Он уже собрался прикрыть дверь, когда парень вдруг спросил его:
– Постойте, а это не вы тот человек, которого зовут Нюхачом?
Арн глянул на него через плечо. Интересно, откуда вылез этот Беран, если он ничего не слышал о главной ищейке наместника, выследившей для Магнаса собственного отца?
– Я. И лучше тебе меня так не звать.
3.1. Арн
Магнас принял их в своем кабинете. Друг ходил туда-сюда по просторному помещению. Длинные светлые волосы, прихваченные тонким золотым обручем наместника, яростно развевались, будто на сильном ветру; шуршал, задевая о стол, кафтан до колен – даже длиннее, чем у Берана. Магнас был наполовину горцем – его мать родилась в одном из многочисленных племен, которые обитали на севере Нортена. Отец, женившись на принцессе горцев, рассчитывал, что при атаке империи те придут на помощь.
Но они не пришли. С союзами такое бывает, даже если они замешаны на крови.
Сын короля был гораздо больше похож на нортенца, чем на горца. Высокий, худой, с волосами цвета пшеницы. На принадлежность к северным племенам намекал только разрез глаз – чуть более узкий, чем у широкоглазых коренных жителей страны. Но народ Магнаса все равно не слишком жаловал – сначала из-за горской крови, потом, когда к власти пришла империя, из-за нортенской. Словно раздражая новых хозяев, Магнас одевался подчеркнуто по-нортенски, не хуже разряженного паренька Берана. Но Арн знал: у всего, что делает друг, есть четкая, хорошо продуманная цель. В действительности это был едва ли не самый верный императору человек во всем Нортене. То есть, извините, во всей Нортенской провинции.
И сейчас этот человек был чем-то не на шутку встревожен.
Арн, не стесняясь, сам налил себе вина в чистый кубок и помахал кувшином, предлагая Берану. Тот стоял по струнке у дверей и вытаращился в этот момент так, словно ему не выпить предложили, а устроить разнузданную оргию в главном храме Четы и святой семерки. Пожав плечами, Арн опрокинул напиток в себя и преспокойно устроился в кресле для гостей.