«Бороться за всеобщее благополучие – надо же, какая романтическая чушь и какой прекрасный эвфемизм для того дерьма, в котором я ковыряюсь по приказу Магнаса».
Арн проглотил эти слова. Он когда-то тоже верил в романтическую чушь и считал, что те, кто говорит иначе, просто его дразнят. Но он, в отличие от Берана, гораздо раньше понял, что мир держится не на хрустальных замках и хрупких идеалах.
– Ладно, идем, – неохотно согласился нюхач. – Надеюсь, тебе не понравится настолько, что в следующий раз ты выберешь кровать и красивую девчонку.
11. Тэниру
В небольшой комнате для слуг собралось около десятка человек. Обычно она служила мужской спальней, но сегодня здесь собрались и женщины, и семья, которая занимала соседнее помещение. Все собрались поглазеть на гадание, которое устраивала новая служанка лорда Ульфара – девочка-гадалка с чужеземным именем Тэниру.
Она попала в распоряжение хозяина Далертского замка около десяти дней назад, и интерес к девочке еще не угас. Мало кому удавалось так впечатлить сурового Ульфара, что он сразу же принимал этого человека на работу. Тем более на такую странную, как личная гадалка.
Никто не сомневался, что лорд взял к себе девочку из-за ее таланта, а не по какой-то иной причине. У нее не было богатых родственников – она пришла в Далерт совсем недавно, вместе с подругой по имени Вета, которая была лишь немногим старше юной подруги. Обе сказали, что сироты и что они сбежали в Далерт после нападения горцев на их деревню. Это подозрений ни у кого не вызвало – племя шендов и в самом деле недавно потрепало приграничные поселения. Красивой девочку тоже было не назвать. Наоборот, зачастую мужчины морщились при взгляде на нее и отворачивались.
Поэтому, когда служанки увидели, как Тэниру вечером достает гадальные кости, то сразу шепнули мужчинам в соседней комнате, а те уже убедили девочку выйти к ним, в помещение попросторнее, и показать гадание. Тэниру сначала сопротивлялась, потом согласилась.
Почему бы и нет? Ей это не помешает.
Скоро она устроилась посреди комнаты, прямо на голом полу между соломенными тюфяками, которые служили здешним обитателям постелью, и принялась потряхивать в ладонях горсть желтоватых костей. Справа от девочки села Вета, главным достоинством которой были длинные золотистые волосы. Наверное, они и привлекли к ней Хеда, молодого помощника кузнеца, который в последние дни только и делал, что крутился там, куда Вету посылали прибраться.
– Сегодня не самый удачный вечер для предсказаний, – объявила Тэниру. – Кости скажут правду только один раз. Выберите одного из вас, кто получит ответ на свой вопрос.
Наблюдая за тем, как слуги принялись переругиваться, она незаметно для других улыбнулась. Тэниру гадала уже много лет, и всегда картина повторялась. Маленькие, душные помещения, воняющие людским пóтом; споры о том, кто получит предсказание, будто это самые важные слова, которые человек может услышать в своей жизни. Как гадалка, девочка знала, насколько прорицание эфемерно. Узор костей легко истолковать неправильно. А уж если вопрос будет двусмысленным, то вообще можно и не пытаться.
Слуги не пришли к согласию и решили тянуть жребий, благо соломы вокруг хватало. Победителем оказался Тренс. Этому нортенцу на вид было около сорока, он до сих пор не обзавелся семьей, и, хотя он проработал на Ульфара чуть ли не с детства, ему давали только самые мелкие поручения. От него Тэниру не ожидала сюрпризов.
Он с гордостью уселся напротив и выпрямил спину, поглаживая намечающееся брюшко.
– Задавай свой вопрос, – безразличным тоном произнесла Тэниру.
Она прикрыла веки, как будто начинала входить в транс. На самом деле никакого транса для гадания не требовалось, но это всегда производило впечатление.
– Я продвинусь по службе? – с горящими глазами спросил мужчина.
Девочке хотелось закатить глаза, но она сдержалась. Это еще не худший вопрос. По крайней мере, не такой расплывчатый, как: «Проживу ли я счастливую жизнь?»
Почему-то никто не додумывался уточнить, насколько длинной она при этом будет.
Тэниру в любом случае не собиралась гаданием отвечать на вопрос Тренса. Она чувствовала сегодня в воздухе приближение к Далерту какой-то силы, пока еще слишком далекой, чтобы в точности понять, почему та ощущается смутно знакомой. Выяснить, что это за сила, могло оказаться жизненно важным.