– Беран…
Дверь хлопнула. Вернулся отец, снова занявший свое кресло во главе стола. Только теперь он поставил локти на столешницу и сложил пальцы пирамидкой.
Мальчишка снова превратился в образец хороших манер – уткнулся взглядом в тарелку, принялся невыносимо медленно поднимать и опускать ложку. И, конечно же, никакого хлюпанья.
Это было бы забавно, если бы не было грустно.
– Ну? – спросил отец.
– Ты, как всегда, лаконичен.
– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу знать, сын.
– Я уже рассказал, что произошло. Я был на очередном задании в Далерте, там вспыхнул мятеж, этим людям пришлось бежать. Если им не помочь, их убьют.
– То есть единственным поводом впервые за несколько лет заехать домой для тебя стали несколько совершенно незнакомых человек? Я польщен.
– Давай ты не будешь начинать старую песню заново? Ты прекрасно знаешь, где я живу в Линдере, просто потому что официально тот дом принадлежит тебе. Отчеты от моего управляющего каждый раз в срок поступают тебе. Если бы ты хотел, мог бы уже сто раз передать мне просьбу заехать домой. Не говоря уже о том, что с моими соседями ты видишься, а Инья была в Линдере и, насколько мне известно, произвела фурор при дворе Магнаса. Но нет, я слишком плох для того, чтобы снизойти до меня и заговорить со мной первым.
Отец выгнул седую бровь.
– И это я начинаю старую песню?
Беран неловко отодвинул тарелку и приподнялся.
– Прошу прощения. Я так устал…
– Сиди и доедай, – поморщился Арн, видевший, с какой жалостью тот смотрит на расставленные перед ним блюда. Нюхач еще помнил себя в этом возрасте и ощущение вечного голода. У него самого аппетит уже успел исчезнуть. – Если кто-то и должен уйти, так это мы с отцом.
– А я думаю, молодому лорду Берану стоило бы послушать, с кем он путешествует, – бросил отец. – Это была твоя идея выставить наследника благородного рода оруженосцем?
Арн едва не зарычал.
– Нет, не моя. Поверь, ты не захочешь лезть в это дело. А уж Беран, видят боги, не дурак и без тебя способен решить, что ему делать с собственной жизнью.
– Так, как ты в свое время решил?
Терпение лопнуло. Он встал, тяжело грохнув кулаками по столу.
– Тебе так нужны свидетели для ссор? Слава Чете, мать уже мертва! Но ты всегда можешь позвать Инью, прямо как в старые добрые времена. Уж она-то всегда была благодарной слушательницей позорящих меня тирад. А Берана избавь от этого. Или я могу рассказать всё. Например, как тебе не удалось приблизиться к королю и ты решил вместо этого поторговать своим родным сыном, подсунув его королевскому сыну. Как ты с восторгом расписывал, насколько мой дар может быть полезен для монарших дел, а потом первым отвернулся от меня, когда я сделал ровно то, чего от меня всегда и хотели: помог Магнасу сохранить эту землю!
Серые глаза отца, уже начинавшие блекнуть от старости, загорелись яростью. Он тоже привстал, неотрывно глядя на сына.
– Я никогда не хотел, чтобы ты замарал руки кровью своего короля! Да, меня ужаснул этот твой поступок. Но ты – что ты сделал потом? Ты мог возвыситься, стоя рядом с троном, даже если, демоны побери, это трон всего лишь наместника, а не короля. А ты предпочитаешь возиться в грязи, водиться со шлюхами и вынюхивать мелких разбойников!
Арн сжал челюсти, чтобы с языка не сорвались опасные слова. Да, он не всегда занимался благородной работой. Но сколько бунтов благодаря ему было задавлено еще до того, как они успевали разгореться? Сколько государственных тайн было перехвачено до того, как они попадали в неправильные руки? Скольких наемных убийц он обезвредил, найдя их по одному лишь запаху?
Но отцу нельзя было ни о чем этом говорить. Он не умел молчать, когда это необходимо, а почти все задания Арна были строжайше секретными. Никто не должен знать, на каких поистине хрустальных опорах держится в Нортене власть наместника и как тяжело в этой клятой стране сохранить мир.