23.3
Она отвернулась ото всех и принялась откупоривать тубус со свитком силы. Рядом замер Далл, который не отходил от своей госпожи ни днем, ни ночью, и увалень Стеф. Хед посмотрел на гвардейцев и неуверенно достал топор. Вета просто спряталась за ним.
А Беран присел на корточки рядом с Тэниру.
– Я прикрою вас с Арном, – сообщил он, почему-то обращаясь к ней, а не к нюхачу.
Тэниру скосила на него глаз.
– Магия воздуха не остановит бога мертвых.
Мальчишка взъерошил светлые волосы – как ей показалось, с некоторым разочарованием. Но голос все равно звучал бодро.
– Ну а вдруг.
– Хорошо, прикрывай, – согласилась Тэниру – лишь бы отстал – и оглянулась на Фаланта. – А вот твоя помощь мне пригодится.
– Воздух, значит, так себе, а огонь против бога – хоть куда? – с подозрением протянул маг.
– Мне нужно, чтобы уничтожил мою кровь, после того как все закончится. Поджигай, кипяти – делай что хочешь. Свету-во-тьме не должно достаться ни капли.
– Зачем?
Девочка вздохнула. За тысячу лет в империи всё забыли. Совсем всё.
– Люди ведут войны за земли, рабов и золото, – ответила она. – Боги – за кровь.
– Ну и что такого важного в твоей крови?
Она оглянулась на Арна, стоящего на коленях перед покрытым высохшими багровыми пятнами алтарем.
– Память.
У Фаланта не возникло желания расспрашивать дальше. Возможно, потому что Трин закончила шептать связывающее заклинание, и свиток силы в ее пальцах рассыпался в прах.
– Арн, отсчет пошел, – сказала она.
Портал мог появиться в любой момент, и нюхач не медлил. Еще до слов племянницы императора он низко склонился над алтарем, вдыхая лишь им «слышимые» запахи чужой крови.
Тэниру одним глазом следила за тем, чтобы не размазались охранные символы, которые она вычерчивала на каменном полу, а другим поглядывала на Арна. Это было странное зрелище. Мужчина – нет, не просто мужчина, а воин, которому больше пристало размахивать мечом на поле боя, – низко склонился над испачканными обломками алтаря и всей грудью вдыхал спертый воздух. Тэниру легко представлялось, как из его рта высовывается раздвоенный язык. Но так, конечно же, обоняние действовало только у змей, а Арн ей не был.
А если бы еще эта кровь не была сухой и он ее попробовал…
Внезапно он дернулся назад. Спина резко выгнулась, подбородок вскинулся вверх, словно от удара. Из горла с выдохом вышел сип. Тэниру вскочила на ноги; Фалант не выдержал и выругался.
Зрачки у Арна приобрели другой, чужой оттенок.
– Какого… – начала Трин.
– Он идет, – перебила Тэниру. – Порталу лучше бы открыться прямо сейчас.
Другие не могли этого почувствовать. В лучшем случае разве что ощутить смутное беспокойство. Их восприятие не было столь тонким, а если бы они и могли уловить что-то, то не знали, на что обратить внимание, по каким признакам определить, что к тебе приближается смерть.
Тэниру чувствовала. Воздух в зале загустел, во рту появился гадкий железистый привкус, кончики пальцев на ногах и руках похолодели. Ниртал был зол. К нему не воззвал жаждущий его защиты последователь; к нему в голову уже второй раз нагло влез какой-то смертный, вдобавок сделав это в единственном существующем храме Света-во-тьме. Да тут оскорбился бы любой бог!
Идиоты-смертные и близко не представляли, как им повезло, что Ниртал ослаб за тысячу лет сна. В былые времена они бы и моргнуть не успели, как он давил бы их своей карающей дланью. А сейчас, если мироздание будет милостиво, Тэниру удастся скрыть, что в пещере был не просто какой-то смертный, а Элларин, еще и в такой компании, как она сама и Трин.
О, великое Древо, пусть Ниртал решит, что это все не стоит его внимания…
Она начала быстрее выводить символы на полу. Те дрожали, сдерживая превосходящую их силу бога.
Императорская племянница кинулась к Арну. Тот уже приходил в себя и часто моргал. Глаза вернули родной оттенок.
– Что ты видел?
Он еще раз моргнул и сплюнул.
– Немногое. А я-то думал, что меня в прошлый раз выпроводили из воспоминания грубо.
– Да говори же наконец, что там было!