Зря она начала сразу с угроз. Это виновата усталость, раздражение после общения с дядей. Следовало говорить мягче, расписать шикарные перспективы, которые открываются перед Арном, если он справится с этим заданием. Пообещать кучу золота, в конце концов. Может, еще не поздно?
– Арн… – мягко произнесла Трин.
Он резко встал.
– Я понял. Шадесс – так Шадесс. Когда отправляемся?
Она моргнула от неожиданности.
– Ну… Через несколько дней, когда я соберу достаточно сведений о том, чего ждать на острове-городе, и когда дядя будет готов открыть портал.
– Хорошо. Но после Шадесса я отправлюсь домой. Такое условие приемлемо?
Трин пожевала губу.
– Да. Дело только в Магнасе и мятеже или в чем-то еще?
Арн уже развернулся к выходу, но замер и устремил на нее недоуменный взгляд.
– А в чем может быть еще? Мой дом горит. Я хочу потушить пожар. Всё.
– Ладно. И вы, конечно же, свободны оба, хотя на мои приказы по меньшей мере одному из вас плевать, – проворчала она.
Уголок губ у Арна приподнялся, но он ничего не сказал и тем более не извинился. Когда он пошел к выходу, Беран чуть ли не вприпрыжку направился за ним.
Дверь закрылась. Трин все же дотянулась до связки писчих перьев, вытянула одно и с наслаждением поломала на куски.
Проклятье, проклятье, проклятье! Ну что у нее собрался за отряд? Хуже некуда! Все совершенно не так, как было раньше, и похоже, что все проблемы упираются в одного человека. Самого важного человека, демоны бы его побрали.
Трин смахнулся обломки пера в мусорное ведро, устроилась в кресле удобнее, закрыла глаза и медленно задышала, восстанавливая самообладание.
Получалось плохо. Мысли о том, что дядя ошибся, не исчезали и продолжали с болью стучать в висках. Трин никудышная правительница – посмотрите на нее, она даже с Арном не знает, что делать…
«А если бы ты приняла мою силу…»
– Разве ты не видишь? – с горечью спросила она. – От богов одно зло.
Ответа не было долго, и Трин уже решила, что голос опять сбежал. Но его шепот все же зашелестел в ушах.
«Нет. Я не такой. Я тебе это докажу. Хочешь, расскажу тебе все, что знаю о Шадессе? Правда, это будет немногое – Шадесс не моя вотчина».
Она не сразу нашлась, что ответить.
Голос в кои-то веки решил помочь? На Севере, наверное, вскипела Алгарская ледяная пустошь, а жаркий Нунук покрылся льдом.
«Ехидничай-ехидничай, – буркнул он. – Вот так всегда: ты к женщине с чистой душой, а она…»
– Прости. Честно. Я готова слушать.
«Хорошо. Когда-то в Шадессе жил бог морей по имени Себел…»
25.1. Дэйн
Для отдаленной нортенской деревни числом в несколько десятков дворов в Стеверасе было слишком шумно ночью. И немудрено – здесь встала лагерем армия мятежников.
Дэйн стоял в тени одного из зданий, рядом с домом старейшины, где разместился Гален, и бесцельно подкидывал в руке камешек, заостренный наподобие наконечника копья. Солнце уже закатилось, и для чтения книг по колдовству было слишком темно. Для починки оружия или доспехов – тоже. А зажигать фонарь маг не хотел – терялся смысл в том, что его в этом укромном уголке никто не видел.
Личные гвардейцы Галена, выставленные на стражу возле дома старейшины, конечно же, знали, что Дэйн здесь, но ничего не говорили и делали вид, будто его не существует. Причин тому могло быть несколько, однако у него не возникало желания гадать, какая из них истинная. Его не прогоняют, никому не дают понять, что рядом кто-то притаился, – и то хорошо.
Все равно в его безмолвной вахте не было большого толка. Войско, недавно выдвинувшееся из Далерта, лишь сегодня встало лагерем в Стеверасе. У некоторых солдат нашлись в деревне родственники; селяне, в свою очередь, с охотой спрашивали новости о восстании и обо всем остальном. Кто-то от радости проставил солдатам выпивку. Над лагерем теперь витали ароматы совсем не походной пищи, горели огни и звучали веселые голоса, хотя давно пора было спать.
Вообще мятежников в деревне приняли хорошо, лишь несколько семей предпочитали сидеть дома и не казать носы наружу. Стеверас находился достаточно близко к Далерту, а Галена в окрестностях города воспринимали как освободителя. Убив Ульфара и выставив головы его семьи на колах возле замка, он отменил часть старых налогов, устроил для народа развлечение, казнив имперцев и тех, кто с ними был связан, и сделал целую кучу красивых обещаний. Выполнять их он вряд ли собирался, зато для черни они выглядели воодушевляюще.