Мне прилетел удар в печень. Я никогда прежде не дрался, только в деревне с Олежей в шутку, но мной овладела такая ярость, что даже страшно не было. Обидчик попытался схватить меня, но я вывернулся, оставив его со своей дублёнкой в руках и смачно пнул ногой под зад. Тот не удержал равновесие и упал.
Казалось бы, всё — я победил, заработал авторитет, потому что противник лежит, но я ни с того ни с сего рванулся вперёд на успевшего перевернуться на спину Андрюху и со всей силы наступил ему ногой на живот. Он закричал. Мне показалось, что он хочет ударить, и я резко упал на колени, опережая его, и ударил по лицу. И ещё раз. И ещё. Я бил со всей силы. Ребята вокруг отошли на шаг назад.
Мимо пронёсся поезд, выводя всех из ступора, и уже в следующую секунду на меня летела толпа вместе с поднявшимся на ноги Андрюхой, и где-то чуть позади неё — Саня, снова предусмотрительно прихвативший мою куртку. Меня хотели разорвать, я чувствовал это и летел со всех ног. Саня за мной.
Пока мы бежали, Олежа куда-то пропал. Вот же чёрт, и ведь нам даже рукой не махнул! Спустя сотню метров впереди показался забор с колючей проволокой. Нас прижали. Спасительный собачий лаз оказался куда меньше, чем я о нём думал, и, если даже я в зимней куртке не мог пролезть, Саня — тем более.
— Давайте просто разойдёмся! — прорычал рыжий, бегая глазами по стайке малолетних бандитов. Он сделал шаг назад, закрывая собой часть меня.
Я громко закричал, услышав хлопок. Пистолет? У одного из низ был пистолет?! Не разбираясь, в чём дело, мы с Саней дёрнули в сторону путей прямо по сугробам, со всех сил прорвавшись сквозь ряд озлобленной шпаны. Мне снова захотелось быть хорошим мальчиком, который в восемь вечера сидит дома и готовится ко сну.
***
Мы только что чуть не умерли. Снова. Только вокруг не было ни степных чучел, ни лимонных деревьев — только страх и пустота.
Саня нащупал мою руку и сжал дрожащие пальцы. Бетонный столб, удерживающий провода для электричек, был нашей единственной опорой. На город опустилась кромешная ночь.
— Ещё посидим?
— Ещё… — еле промямлил я.
— И домой пойдём?
— Пойдём…
В какой-то момент страх сковал меня до такой степени, что показалось, что и небо над нами замерло, как на Гранитной, и сам я не мог пошевелиться. Я, барахтаясь в приступе паники, как рыба на суше, перевернулся на живот и случайно заехал Сане по лицу.
— Ты чего?! — ответил от как-то с опозданием. Пока он молчал, я сидел, затаив дыхание. Как стрелять тебе в голову: выйдет — не выйдет пуля.
— Ничего… Холодно. Пошли.
Ноги уже окоченели. Из-за темноты и тумана я плохо держал равновесие, ещё и фонарь слепил глаза. Мы перешагивали рельсы, месили ногами снег — тяжело, но надо. Ещё рывок. Надо…
Саня снял ушанку и взял меня под руку.
— Зачем? Холодно же!
— Надо слушать. Вдруг поезд. Давай-давай, идём, пока совсем не простыл.
— А ты?! — я вцепился в Санин рукав, наблюдая, как на рыжую челку сединой ложатся снежные хлопья.
— А я ничего, — он странно улыбнулся.
Мне становилось страшнее с каждым шагом. Меня тошнило, кружилась голова, ноги не слушались, руки дрожали — со мной никогда такого не было. Саня вдруг был очень похож на моего отца, которого я не помнил. Добрый, заботливый… Ненастоящий.
Чем дальше мы шли на ватных ногах по липкому снегу, тем меньше мне хотелось уходить. Здесь было плохо, но так не хотелось уходить!
— Но мы же… Мы же ещё много чего не доделали! — я попытался остановиться и дернул друга за рукав, — Мы же ещё хотели и то, и это, и рассвет встретить! Са-а-ня!
— Без нас обойдётся, — печально вздохнул он.
Саня был прав — пора идти уже, но до того не хотелось, до того страшно было!..
— Обойдётся… — я пригнулся, чтобы влезть в дырку в заборе, но вдруг обернулся и со слезами посмотрел на одинокий пустой полигон, — без нас…
Мимо, не стуча колёсами, промчался поезд.
***
— Пап! — позвал Саня прямо с порога, отряхивая куртку. Ответа не последовало, — пап, ты дома?
Тишина. Саня быстро сбросил ботинки и, прямо не снимая шапки, бросился на кухню. В ванную. В комнату. Почти со слезами, представляя самые худшие исходы, он носился туда-сюда по квартире, пытаясь хоть как-то разогнать страшную тишину.
«Где они, где они, где?!» — в очередной раз ничего не найдя, Саня вернулся в коридор и в тот же момент чуть не получил по лицу входной дверью.
— Саша, ты чего? — майор выглядел уставшим и очень печальным. Волосы взмокли от снега, глаза потухли, и сам он будто бы на десяток лет постарел.
— Тебя искал, — Саня только сейчас обратил внимание на большой свёрток в руках отца и с любопытством и непониманием посмотрел на майора.