— А как Изольда?
— Совсем плохо, — Саня никогда не жаловался, встречая беды с улыбкой, но сейчас будто бы был окончательно сломлен. Настолько, что я не узнавал в нём его самого. Будто бы он тоже заболел, — она позабыла простейшие вещи. Целый день играет со шваброй, квартира сверкает как новый рубль. Раньше так любила рисовать… А теперь всё. Даёшь ей в руки карандаш, а она смотрит на тебя, как сумасшедшего, и снова уходит куда-то в себя. Спрашиваю, сколько два плюс два. Отвечает «плюс». Прошло почти полгода, а ей никак не могут поставить диагноз, уже сотню раз в столицу съездили, и там тоже молчат!
— Слушай, а может, — меня вдруг осенило. Всё, что описывал мне Саня, я будто бы видел своими глазами и даже испытывал сам, — я сейчас скажу ужасную вещь, но… Может её отправить на Гранитную?
— Она там будет своей, — подхватил Саня с какой-то безумной печалью. Я бы на его месте зарыдал и спрятался ото всего мира… Хотя нет. Уже — нет.
— Ты сможешь уговорить отца? Если что, я могу посвидетельствовать «за».
— Он и так знает. Знал с самого начала, только мы это всё замалчивали, не хотели её отпускать. Она там будет своей, да… Но уже не будет собой.
Мной овладела какая-то странная решимость, появляющаяся исключительно в безвыходных ситуациях. Я должен был во что бы то ни стало помочь рыжему. Казалось, будто бы мы поменялись ролями. Саня был в беспросветной печали, я — полный уверенности, что завтрашний день будет лучше, чем вчерашний.
Мы молчали минут пять. Только сейчас я заметил в руках друга тот самый саквояж от Вари.
— А ты это… — я кивнул на злосчастную сумку и приподнял бровь, — куда его?
— На помойку.
Я хотел было возразить, но остановил себя. Это его решение, его бумаги. И тот город тоже был его.
Вдруг у меня запищал телефон. «Подкатывай на в.» Я показал сообщение другу.
— Подкатим?
— Подкатим.
— Только на помойку не успеем, электричка совсем скоро.
— Ничего, не тяжелая вроде котомка. Пошли.
***
«Уважаемые пассажиры! Мы прибываем на конечную станцию «Октябристская». При выходе из вагона не забывайте свои вещи. О вещах, забытых другими…»
— Приехали, — я толкнул спящего Саню под локоток. Мы встали в очередь на выход. Ещё минут пятнадцать назад Китка написал мне «жду в курилке», а электричка как нарочно не ехала быстрее. Я почему-то даже не думал, что это какая-то засада или ещё чего, просто следовал за судьбой. Она всегда подкидывала мне что-то интересное: лимонные деревья я буду выращивать на пенсии, а сейчас — нужно просто радоваться тому, что у меня есть возможность делать ошибки.
Недолго побродив по привокзальной площади, мы не нашли ровным счётом никого, кто был бы хоть немного похож на Никиту. С десяток Олежей — пожалуйста! Бывшие одноклассники — тут как тут! Время шло, а нам всё не везло, и мы решили разделиться.
Спустя минуту я увидел знакомую фигуру. Китка. Я помахал ему рукой, он мне — тоже, однако стоило мне подойти чуть ближе, как он бросился бежать.
— Стой! Стой!!! — я со всех ног бросился за Никитой. Он через забор — я за ним. Вдалеке что-то кричал Саня, не успевая за нами, — ты… Что б тебя… Китка! — я уже задыхался, но Меченый похоже тоже, — я… Август, помнишь?! Ты писал мне! Стой!!!
Чёрт бы побрал этого героя девяностых! Чтобы срезать путь, я перескочил через заборчик и пробежал по невысокому парапету, скользкому от снега, но Китка резко пригнулся и рванулся в другую сторону, стоило мне почти схватить его за капюшон.
Впереди было только несколько километров тротуара, и, если этому безумцу не придёт в голову выскочить на автостраду — дело только за усталостью. Кто кого.
Я резко обернулся и увидел, что за нами бежит Санька в руках с какими-то бумагами. Не всё потерянно.
— Да мы тебя не ментам сдавать хотим! — отчаянно заорал я, — нам нужна помощь! Мы всё знаем! — я, понимая, что другого шанса не будет, старался бежать ещё быстрее, даже не понимая, что я кричу, и, что удивительно, получалось. Хотя нет. Это Китка тормозил.
Я хотел было остановиться и махнуть Сане рукой, но ноги сами собой подкосились и я упал спиной на снег, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось, а голова пульсировала так, будто у меня у самого была в затылке железная скоба.
Я прикрыл глаза, но уже спустя пару минут увидел над собой две тени.
— Малой, ты нормально? — произнёс чуть гнусавый голос, и ко мне потянулась тощая жилистая рука. Я поднялся и удивлённо посмотрел на Китку.
— Жив. Куда ты так рванулся?
— Уводил вас от гнезда стражей порядка.
— А по-человечески нельзя было сказать?! — возмутился Саня.