— У меня в голове? Я уже слышу голоса? — Вика попыталась встать с земли.
— Не знаю, — Маша, кажется, растерялась и очень сильно усомнилась в своих способностях, — давай пока не будем думать об этом. Просто для начала успокоимся. Ты как, можешь идти? Вся дрожишь.
Вика затолкала погасший смартфон в сумку и потёрла ладонями лицо.
— Господи, теперь, кажется, и я схожу с ума.
— Пойдём, — Маша приобняла её, как только они поднялись на ноги, глянула на экран своего телефона с открытой картой местности, — нам вон туда, тут короткий путь на выход к детской площадке в конце нашей улицы. Ты, главное, не придумывай ничего лишнего. Никто ни с чего не сошёл. Ни с ума, ни с чего-то другого. Это просто стресс.
Что-то хрустнуло за их спинами в лесу, и они обе обернулись, но никого не увидели.
— Тут и зверьё всякое может водиться, может это просто белочка или лисичка, — продолжала успокаивать её и себя заодно Маша, выводя в сторону, наполненного дневной жизнью района.
— Звучит всё равно безумно, — вздохнула Вика.
— Пойдём домой, хватит с нас прогулок на сегодня. Давай лучше ромашки заварим или суши закажем, посмотрим какой-нибудь нудный сериальчик, чтобы нервы успокоить…
— Маш? — через пару десятков метров и несколько минут её успокоительного бормотания обратилась к подруге Вика, — зачем ему МРТ?
Впереди и вправду забрезжил просвет между деревьями, что означало, что Вика бегала по лесу практически перед домом и не могла найти дорогу.
— Это стандартное обследование, ничего необычного. Нужно убедиться, что психические проблемы не вызваны физическими факторами, нарушением работы гипофиза или гипоталамуса, патологиями сосудов, что нет никаких опухолей или отёков в мозгу. У него ведь были и черепно-мозговые травмы недавно, да? Гипоксия.
— Сотрясение было, — кивнула Вика, глядя под ноги и стараясь не упасть через торчащие из земли корни. — и гипоксия тоже, когда баллон с воздухом закончился на том пожаре и он… — перед глазами Вики с болезненной контрастностью всплыла картина у горящего склада, когда Андрея, лежащего на грязной затоптанной траве, пытаются реанимировать два фельдшера, давят на его грудь, вдувают в него воздух, но всё безуспешно. Земля пошатнулась под ногами, но она всё же добавила, — когда он чуть не умер.
— Ну, вот проверят, поищут, убедятся, что всё хорошо и можно быть спокойными. — Продолжала бодриться Маша, понимая, что за мысли могут крутиться сейчас в голове у Вики. — Потом возьмут у него пару литров крови на анализы гормонов, адреналина, дофамина, кортизола и прочего, сделают электроэнцефалограмму, ЭКГ…
— Серьёзно? Так много всего? — Вика понимала, что Маша сейчас и сама немного распсиховалась и поэтому из неё лезет профессиональное всезнайство, но что-то список обследований не успокаивал Вику, а лишь сильней заставлял нервничать. Ей никто не объяснял, что за «лечение» предстоит Андрею и тем более зачем такое обширное обследование.
— Только не нервничай! — Маша остановилась перед ней, подняв руки, — это всё стандартная рутина! Это не значит, что у него обязательно что-то найдут. Скорей всего, всё будет в порядке, но для очистки совести врачей проведут все анализы и исследования, что только возможны. И вообще, я почти уверена, что на этом настоял Разумов, который включил свою паранойю на полную мощность, а бедному Андрею придётся за это отдуваться. Может, он ему мстит так за всё, что пришлось пережить, все эти ночные подъёмы и стресс.
— И поиски меня по лесу среди ночи?
— И по моргам, да! Забыла про морги! — не выдержала Маша.
— Блин, Маша, я же помру от угрызений совести теперь!
— А ты не помирай! Лучше вот приведи себя в порядок и больше так не делай. И вообще… — Маша неуверенно оглянулась на лес, который остался у них за спинами, когда они вышли на узкую асфальтированную дорожку. Наверное, она что-то хотела сказать об этом инциденте и срыве Вики, всей этой невменяемой беготне. Но передумала. — Через часик позвоним Андрею, и он сам тебе расскажет, что у него всё хорошо. Убедит тебя сам, что не о чем волноваться.
Закончила она, явно чтобы не тыкать пальцем в то, что у Вики могла быть банальная галлюцинация, которая голосом Андрея звала её куда-то в чащу. Как же сильно хотелось стереть этот непонятный срыв из памяти, будто бы ничего и не было. Вику начал заливать изнутри необъяснимый стыд, будто бы она сделала что-то ужасное.