Молодой человек между двумя женщинами. Бронзовое зеркало
Все клеветнические слова древнегреческого историка Феопомпа являются лишь проявлением обычного расизма, когда человек не пытается понять различия между народами, но предпочитает злословить, чтобы элементарно удовлетворить свою очевидную зависть. Клевета Феопомпа показывает его узкомыслие, показное целомудрие и неприступность этого автора. Мы знаем, что на самом деле дети этрусков не рождались на свет, не зная своих отцов. Найденные надписи, напротив, показывают значимость семьи для этрусков, а их гробницы задуманы как настоящие жилища для ушедших в вечность родственников с ясной идентификацией каждого из членов семьи.
«Феопомп в XLIII книге своей „Истории“ говорит, что у тирренцев женщины были общие, что они очень заботились о своем теле, что они часто рассматривали себя голыми, нередко вместе с мужчинами, иногда между собой; для них совсем не позорно было появляться голыми. Они садились за стол не со своими собственными мужьями, а с первыми встречными. Они были очень красивы и большие любительницы выпить. Тирренки воспитывали своих детей, которые рождались на свет, не зная, кто их отец. Эти дети жили таким же образом, как и их кормильцы, проводившие большую часть времени в попойках и имеющие связи со всеми женщинами, с какими им хотелось. Не было зазорным для тирренцев иметь венерические болезни; это было даже модно в их стране. И они не считали позорным, когда хозяин дома занимался любовью, а когда их об этом спрашивали, они говорили: „Он делает то или иное“, давая такое бесстыдное определение этому. Когда у них имели место собрания, они делали это так: вначале входили слуги с зажженными факелами, приводя с собой иногда куртизанок, иногда очень красивых мальчиков, иногда также их собственных жен; когда они получали необходимое им удовольствие, молодые люди ложились вместе с ними. Они занимались любовью часто на виду у других, но чаще всего окружая свои постели шалашами, сделанными из ветвей, и набрасывая поверх свои плащи. Очи имели, конечно, связи с женщинами, но чувствовали себя лучше с мальчиками и молодым людьми. Те же в их стране были абсолютно красивы, так как жили в праздности и имели эпилированное тело. Впрочем, все варвары, которые жили на Западе, покрывали свое тело смолой и так брили его; а у тирренцев имелось много специальных заведений для этой операции, как у нас парикмахерских».
(Атеней, «Софисты за пиршественным столом», XII, 517 d).
Понятно, что греку было трудно себе представить, какое в реальности место занимали женщины в этрусском обществе, и потому он не мог отказать себе в женоненавистническом удовольствии при их оценке.
Сексуальность этрусков также являлась предметом нареканий. Давайте оставим в стороне речи о том, что этруски свободно переходили из одной пары в другую; в этом, без сомнения, более вымысла, чем правды. Претензии относительно гомосексуализма еще более удивительны: греки сами осуществляли эту форму сексуальных контактов. У них такие отношения были признаны только между взрослыми и молодыми мальчиками свободного рождения, и они заканчивались, когда ребенок становился взрослым. В Риме, напротив, гражданин мог получать удовольствие как с девушкой, так и с мальчиком при условии, что те были рабами. Кто были те мальчики и молодые люди, о котором говорит Феопомп? Слуги или проститутки? Идет ли речь о молодых рабах, которые разгуливают между гостями на фресках из Тарквиний?
В росписях этрусских гробниц иногда можно встретить эротические сцены (как, впрочем, и на вазах), но было бы ошибочно интерпретировать их, как оргии. Они, скорее, имеют символическое значение и несут смысл, который нам непросто понять. Возможно, в них следует видеть утверждение жизненной силы, торжествующей над смертью. Мы можем понять, что они шокировали нашего автора, но не мог ли он попасть в ловушку понимания всего в буквальном смысле? Ответить на этот вопрос трудно. Мы можем только сожалеть, что все это злословие не предоставляет нам никакой серьезной информации о сексуальности этрусков.