Этрурия — это прежде всего страна холмов и воды. Добрую половину территории на востоке занимают горы. На долю равнин приходится примерно 10 %, а остальную часть составляют холмы, главным образом, из песчаника, известняка и глины — на севере, вулканического туфа и лавы — на юге; повсюду они прорезаны долинными и глубокими оврагами. Поэтому людям не составляло никакого труда возводить города на высотах для обеспечения своей безопасности, оставляя пиратам и возможным захватчикам лишь прибрежные территории.
Укрепленные города обычно господствовали над рекой, которая использовалась как основном путь сообщения. На этрусской территории было две главных реки: Тибр и Арно. Еще две реки, Палья и Чиана, представляют собой два притока Тибра. Другие реки, вроде Чечины (около Вольтерры), Бруны (в Ветулонии), Омброне, Фиоры или Марты (соответственно в Розелле, Вульчи и Тарквиниях), спускались по холмам и впадали в море. В стране этрусков было много озер, например, Больсена и Браччиано, которые занимали кратеры бывших вулканов.
Надо думать, что античный ландшафт был намного более лесистым, чем сегодня, а климат — гораздо более влажным. Рим считал лесное богатство Этрурии неисчерпаемым. Этрусский лес использовался для строительства кораблей; города Вольтерра, Кьюзи и Перуджа поставляли лес, необходимый для строительства римского флота во время Второй пунической войны. В древние времена тосканцы поставляли еловую древесину в Карфаген, а Теофраст хвалил качество этрусских буков.
Едва спустившись в долину, можно было видеть густые рощи и посевы зерна на плодородной и жирной почве, а также лужайки, «покрытые цветами»… «счастливое расположение которых радует взгляд». Плиний Младший («Письма», V, 6, 7–13), имевший в этих местах великолепную виллу, не устает восхищаться этой гармонично сложенной «картиной большой красоты»:
«Представь себе огромный амфитеатр, такой, который может придумать только природа. Широко раскинувшаяся равнина опоясана горами, вершины которых покрыты высокими старыми рощами; дичь там обильна и разнообразна. Дальше спускаются по горе леса, откуда берут листья на корм скоту; между ними холмы с жирной почвой (если даже будешь искать здесь камни, вряд ли они попадутся), плодородием не уступающие полям на равнине; обильная жатва тут ничуть не хуже, только вызревает позднее».
На берегу положение было не таким радостным. Плиний Младший в том же письме отмечает: «Воздух плох и насыщен миазмами в той части берега, которая образовывает побережье». С эпохи римского завоевания начались заболевания малярией. Еще Катон отмечал ее присутствие в районе Тарквиний. На севере Маремма имела репутацию нездоровой местности, и были нужны все знания и изобретательность этрусских агрономов и гидротехников, чтобы проводить дренаж земли и делать воздух пригодным для дыхания. Это было характерно для большей части Этрурии, и можно лишь догадываться, что богатства местного ландшафта обязаны поту и крови ее жителей. Тем не менее, прибрежные зоны оказались наиболее уязвимыми, и когда начался упадок приморских городов, нездоровые условия привели к стерилизации земель. Поэтому процветание переместилось к городам внутренней части, и поэтому в эпоху империи можно было считать Ареццо, Кортону или Перуджу наиболее важными городами Этрурии.
Древние авторы (Дионисий Галикарнасский, Тит Ливий, Сервий и др.) говорят об этрусках, как об индивидуальностях, но также упоминают и нацию, объединяющую двенадцать народов, двенадцать городов. Слово это следует воспринимать в его греческом значении: город (полис) — это независимое государство со своей столицей и своей территорией, которая объединяет вокруг столицы некоторое число маленьких центров. Археологи обнаружили несколько межевых столбов с надписями (tular по-этрусски), которые служили для обозначения границ населенных пунктов и которые показывают значимость понятия «граница» для менталитета этрусков. Это понятие было не менее значимым и для менталитета римлян, которые, возможно, унаследовали его от своих тосканских соседей.