Что касается «царя», то, без сомнения, не надо связывать этот титул с традиционным образом, который подарила нам история. Это был не абсолютный монарх, а номинальный «глава народа», выбираемый богатыми аристократическими семьями, которым принадлежала политическая власть в городах. Этрусский царь был, по определению Д. Брикеля, «чем-то вроде первого среди равных (primus inter pares)», который должен был ладить с богатыми семействами. И их было много — этих царей, осуществлявших функции местных сеньоров, к которым их подданные приходили за решениями и приносили долю урожая. Загородные дворцы, вроде дворцов в Мурло или в Аквароссе, символизировали их резиденции прежде, чем они не были, в свою очередь, подчинены правителями крупных городов, в числе двенадцати или пятнадцати. Это подразумевало внутренние войны в Этрурии, а также колонизацию, которая позволяла более могущественным аристократам укреплять свою власть, расширяя свои владения и увеличивая богатство. Таким образом, образовывался важный класс слуг и клиентов. Богатые могли теперь проявлять свое превосходство путем всевозможных внешних и демонстративных признаков. Браки только внутри своего класса также позволяли аристократии усиливать свое экономическое первенство.
Добавим к этому, что рост городов позволял элите получать большую прибыль из торговли и индивидуального производства. В это время многочисленные греческие ремесленники, вроде Демарата из Коринфа (отца Тарквиния Древнего), стали прибывать в этрусские порты, устраиваться там и основывать свои школы. Вскоре это стало подрывать власть богатой земельной аристократии. Появилось нечто вроде городской буржуазии, обогащающейся за счет торговли. В VI веке до н. э. большие аристократические гробницы почти исчезли (за исключением севера), а их место заняли более скромные погребения. Так происходило в Церах, Тарквиниях и Вульчи.
Возможно, что эта обогатившаяся «буржуазия» захватила политическую власть или, по крайней мере, приобрела такое влияние, что могла способствовать восшествию на престол военачальников — настоящих кондотьеров, самый знаменитый пример которых представляют собой братья Вибенна. Это был для нее способ восстать против власти все более и более задыхающейся аристократии. Новые руководители получили титулы «тиранов» (в греческом смысле этого слова), каким был, например, Сервий Туллий (он же Мастарна) в Риме. Тиран был чем-то вроде «народного царя», но еще и с религиозной функцией. Можно отметить также, что в эту эпоху уже существовали титулы республиканского характера. Но в этом же VI веке до н. э. «царская» власть изменила природу и стала опираться на более широкие общественные слои; возможно, ее поддержали торговые круги, свободные от исключительного господства аристократии.
Греческая история показала, что власть тиранов открыла пути для режимов республиканского типа, то есть для режимов, в которых группа граждан (более или менее многочисленная) имела власть, которую она делегировала избранным магистратам. То же самое было и в Этрурии. Конечно, идея республики, как и в Риме, была еще несформировавшейся, но гражданское общество образовалось, и оно превосходило по масштабам бывшую аристократию. Клиенты дворян получили право высказываться. Под давлением событий, особенно внешних, это гражданское общество стало расширяться. В IV веке до н. э. монархия исчезла абсолютно. Существовали только олигархические республики с избираемыми магистратурами. Между тем этрусские учреждения не были столь же гибки, как в Риме, и в результате начались жестокие мятежи, как, например, в Вольсиниях, что предвосхитило конец политической независимости Этрурии. Римляне сумели извлечь из этого пользу, чтобы навязать этрускам свою власть и римские порядки.
Наши знания об этрусских царях остаются особенно размытыми. Легенды часто вмешиваются в историческую реальность, к тому же форма их власти сильно менялась по ходу веков: первоначальная царская власть уступила место тирании в греческом смысле этого слова. Первые цари были, без сомнения, выходцами из наиболее влиятельных семей, избранными представителями их же среды, чтобы служить интересам аристократии. С другой стороны, единственные сведения, которыми мы обладаем об этом, содержатся в произведениях латинской и греческой литературы, то есть происходят от иностранных для Этрурии авторов, порой плохо и мало информированных, зачастую негативно относящихся к этрусским городам-полисам, отправлявших в моря своих грозных пиратов. Исключением можно считать только этрусских царей Рима, о которых Тит Ливий и другие оставили нам очень ценные сведения.