Голова юноши
Сервий Туллий определил, что возраст, с которого человек уже может служить своему государству, составляет семнадцать лет, и распределил всех граждан на пять классов. Внутри каждого из них они делились на juniores и seniores, иначе говоря, на молодых и старых. Возраст, начиная с которого гражданин становился «сеньором», составил сорок шесть лет. Позже было решено, что эти «старые» могут еще быть полезны — но как резервисты — до достижения шестидесяти лет. Это стало границей, за которой гражданин уже освобождался от любых военных обязательств. Между тем в царскую эпоху именно возраст в сорок шесть лет считался порогом старости, и это могут подтвердить наши знания о средней продолжительности жизни.
Итак, будем считать, что между четырнадцатью (или семнадцатью) и сорока шестью годами этруск считался взрослым и активным. Если он был старше, речь шла уже о третьем возрасте жизни, то есть о старости. Стариков, однако, этруски не презирали; этрусские фрески и скульптуры позволяют думать, что их, напротив, уважали, что подтверждается культом предков. По крайней мере, у аристократии значимые люди из прошлого воплощали особенность семьи. Церемония похорон (с играми и пирами), надгробные слова, которые сохраняли память о человеке, маски-портреты — все это было заимствовано римлянами, без сомнения, у этрусков.
Во дворце Мурло стоит примерно двадцать статуй мужчин и женщин, и археологи смогли идентифицировать их как изображения предков. Мужчины изображены с бородами — есть версия, что это старики-римляне, ожидающие прибытия галлов в 390 году до н. э., полные достоинства и настолько неподвижные, что захватчики приняли их за статуи (так, во всяком случае, об этом рассказывает Тит Ливий).
В Тарквиниях гробница Щитов расположена вокруг атриума, как старинный римский дом. Многие поколения одной семьи представлены здесь. Можно выделить имя владельца гробницы (Larθ Velχa) и его супруги (Velia Seitiθi), а так же родителей Larθ Velχa: Velθur Velχa и Ravnθu Aprθnai. Мужчины носят бороду и имеют седые волосы. Пара предков находится в другом углу — они изображены сидящими на тронах, как если бы речь шла о божественной паре. Жена, Ravnθu, показывает своим внукам пальцем на мужа, как будто для того, чтобы указать им на ценность их предка.
В гробнице Обезьяны, в Кьюзи, мы видим старика с седыми волосами, который только что встал с места, на котором он вместе со своей супругой присутствовал на похоронных играх. Он направляется к скале, представленной около входа в гробницу, которая символизирует дверь в загробную жизнь. Это выглядит так, будто он уходит, чтобы присоединиться к своим предкам. Настал момент расставания. Но он не принадлежит прошлому; он входит в застывший мир безвременья из мира памяти, где он останется для своих потомков образцом, которому необходимо поклоняться и подражать.
♦ Вопрос продолжительности жизни
Разграничение возрастов жизни неизбежно ставит вопрос о средней продолжительности жизни. Бесполезно напоминать о разногласиях, царящих среди демографов, занимающихся античными временами, или перечислять затруднения, с которыми они сталкиваются: их множество, и они касаются главным образом римлян. Для этрусков задача эта выглядит почти неразрешимой — настолько недостаточно информации для анализа. Однако есть основания думать, что ситуация у них очень сильно отличалась от ситуации в Риме.
Уже древнегреческие философы спрашивали себя об этом. Платон, например, отмечал, что политический деятель достигает высших должностей обычно поздно (в пятьдесят лет, уточняет он). Согласно Аристотелю, каждый доходит до апогея своих физических способностей к тридцати годам, а умственных способностей — к пятидесяти годам. Но давайте оставим в покое расчеты и рекомендации врачей. В соответствии с установленными законом ступенями (cursus honorum) в Риме в последние годы Республики надо было иметь не менее сорока трех лет, чтобы стремиться к титулу консула. Мы можем привести примеры из ряда латинских авторов, которые гордо перечисляют рекорды продолжительности жизни, превосходящие показатель Катона, умершего в возрасте восьмидесяти пяти лет в полном расцвете своих интеллектуальных способностей. Можно также привести пример этруска Перпенны, умершего в 49 году до н. э. в возрасте девяноста восьми лет.