Одним словом, эти книги описывали все ритуальные процедуры для основания городов и организации учреждений. Но Фест относит все это только по отношению к истории города Ромула. Без сомнения, сюда надо добавить и некоторое число обрядов, касающихся разгадывания некоторых знамений, которые имели в Этрурии столь же важное место, как и в Риме, а также как календарь главных обрядов, написанный на льняных повязках, которые использовали впоследствии для того, чтобы обмотать египетскую мумию. Речь идет о так называемой Загребской мумии, ибо один хорват привез ее в свою страну в XIX веке. Удалось понять лишь несколько пассажей из этого этрусского текста, но и они говорят о том, что это некий ритуальный календарь.
Среди обрядов, упомянутых Фестом, есть один, который совершенно точно был заимствован римлянами у этрусков. Это обряд, сопровождавший основание города. Тит Ливий указывает на то, что Рим был заложен по этрусским обрядам. Известно, что город Ромула был построен на холме Палатин. Черта города была отмечена камнями, расположенными на известном расстоянии друг от друга. Это был так называемый «четырехугольный Рим» (Roma quadrata), названный так вследствие формы самого холма и потому, что его построили по правилам искусства гаруспиков, которые требовали, чтобы город имел именно эту форму. При этом жрецы обращались к богам, желая узнать их волю, и соблюдали определенные ритуалы, чтобы получить их одобрение. Например, при основании Рима применялся так называемый обряд опахивания, который является, по сути дела, операцией по ограничиванию плугом определенной площади земли. Потом выкапывалась большая круглая яма (mundus), что символизировало концепцию человеческого мира и небесный свод, и туда сбрасывалась часть урожая, вино, оружие и т. п. Тщательно ограниченными квадратами отмечали священное пространство внутри будущих укреплений: речь идет о помериуме (лат. pomerium — граница, рубеж), то есть священной полосе свободного пространства по обе стороны городской стены (преимущественно с внешней), на котором возводились стены города. Помериум бороздился бронзовым плугом. Жители области внутри помериума пользовались особыми привилегиями — это тоже этрусский обычай, заимствованный римлянами. Сила этого ритуала была такова, что когда Рем перепрыгнул через священную борозду, насмехаясь над своим братом, Ромул вынужден был убить его, чтобы предотвратить превратности судьбы и сделать так, чтобы его город был непобедим.
♦ Книги судеб
Развивали ли этруски еще до начала греческого влияния теорию о неотвратимости судьбы? Мы этого не знаем, но если это допустить, то тогда нет ничего удивительного в том, что в их книгах было собрано все, что касалось судеб людей и государств. В книгах судьбы, как и в libri fulgurales, вероятно, было заключено все, что касалось предсказания как индивидуальных, так и коллективных судеб.
Согласно Цензорину, этруски разделяли человеческое существование на двенадцать частей, на двенадцать семилетних циклов — «недель». Каждая такая «неделя» приносила человеку новые возможности, ставила перед ним особые задачи; он получал дары от богов и мог обращаться к ним с просьбами. Когда заканчивался десятый цикл и человеку исполнялось семьдесят лет, он утрачивал право просить и получать от богов что бы то ни было. А в конце двенадцатой «недели», то есть в восемьдесят четыре года, люди «выходили из своего духа», и им уже не нужны были знаки.
Книги судеб трактовали то, что считалось чудесами. По свидетельствам некоторых авторов, они содержали описания чудес, представляя собой нечто вроде справочной антологии.
Возможно, мы сможем составить представление о содержании этих книг, основываясь на том, что мы знаем о книгах загадок. Эти книги пророчеств, известные в Риме, были восстановлены после их исчезновения во время пожара Капитолия в 83 году до н. э. После этого римские эмиссары помчались в южные греческие города, в частности в Кумы, чтобы собрать греческих оракулов по обычаю того времени. Но не исключено, что происхождение этих книг было этрусским. Легенда гласит, что эти замечательные книги были принесены в Рим во время правления Тарквиния при самых волнующих условиях (Дионисий Галикарнасский, IV, 62). Что касается первых следов консультирования с ними, то они уходят к 496 году до н. э., когда этрусское влияние в Риме еще было очень сильным. При этом не следует забывать о существенных различиях в подходе к чуду у римлян и этрусков. Упорядоченная жизнь Рима выработала отношение к любому чудесному явлению, как к чему-то угрожающему. У этрусков чудо могло нести в себе как положительное, так и отрицательное предзнаменование.