Фрагмент изображения из гробницы Быков. Тарквинии
После 500 года до н. э. под влиянием строгого стиля (который достиг своего наиболее яркого выражения в Афинах) этрусский рисунок начал меняться. Он совершенствовался, становился менее наивным. Стала появляться пышность деталей, различные оттенки цветов, вставшие на службу роскошной композиции. Сюжеты также изменились: появились сцены пышных похорон со спортивными состязаниями (гробница Авгуров, гробница Олимпийских игр), сцены пиршеств и танцев (гробница Леопардов и др.). Греческая живопись того времени, бесспорно, оказала влияние и на художественную выразительность этрусских фресок. Порой даже трудно определить место происхождения некоторых художников: были они этрусками или греками? При этом живопись все еще сохраняет известную простоту, придающую ей одновременно жизненность и утонченность. Сюжеты настенной росписи в гробницах не ограничиваются поминальными трапезами и сценами танцев — фрески гробницы Авгуров и гробницы Охоты и рыбной ловли воспроизводят другие стороны жизни этрусков. Над идиллической сценой рыбной ловли художник изобразил поминки. Супружескую чету окружает прислуга. Музыканты услаждают слух пирующих, раб черпает для них вино из большой амфоры. Росписи гробницы Охоты и рыбной ловли озарены заходящим солнцем. Так и кажется, что с фрески доносится шум воды или птичьих крыльев.
Начиная с IV века до н. э. стиль фресок вновь изменился, и на стенах гробниц встречаются изображения совсем иного рода, более характерные для периода упадка могущества этрусков. Идиллическое видение загробного мира постепенно уступило место мрачным представлениям о демонических силах, господствующих над судьбой человека, который после смерти становится беспомощной игрушкой в их руках. Изменился и характер традиционного сюжета — поминальной трапезы. Меланхоличен стал образ пирующих, они как бы замкнулись в себе. Во фресках стало меньше жизнерадостности, которая раньше роднила мертвых с живыми.
В настенной живописи гробниц отражается сущность философии этрусков, на которую сильное влияние оказал весь ход развития их истории. Первоначальное представление о том, что радость жизни не кончается с наступлением смерти, сменилось прямо противоположным убеждением и примирением с этим печальным фактом. Покорность судьбе — такова идея поздней этрусской фрески в одной из гробниц в Вульчи, названной гробницей Франсуа. Эта гробница принадлежала семейству Вел Сатиса. Тема смерти трактуется здесь, как и в тарквинийской гробнице Быков, в связи с троянским мифологическим циклом. Предлагается параллель между двумя историческими эпизодами: этруски (греки) победили римлян (троянцев). В центре фрески изображен Ахилл, убивающий пленного врага и приносящий его в жертву душе своего друга Патрокла, убитого троянцами. За действиями Ахилла следят Харон и демон Лаза. Ни тот, ни другой не останавливают Ахилла, хотя взгляд Харона выражает сочувствие несчастному, обреченному на смерть. Ведь неумолимой судьбы не избежать: остается жить лишь тот, кому суждено жить, а тот, кому предначертано умереть, неизбежно умрет. При этом подразумевается, что настоящий герой — это Вел Сатис, человек IV века до н. э., новый Ахилл. Герой может спать спокойно: Риму суждено пасть, ибо этого хотят боги.
Живопись перестала быть просто элементом декорации. Этрусские художники, украшавшие стены гробниц, умели передавать свои замыслы с особым лаконизмом и простотой. Наше восхищение их ярким мастерством увеличивается при мысли, что они вынуждены были творить в полутьме гробниц. Большинству этрусских живописцев присуще умение изображать героев в движении или за мгновение до его начала. Однако люди на фресках безмолвствуют, и это их гордое молчание лишь усиливает впечатление монументальности.