— Как же тебе помочь? — спросил Порсена.
— Собери сильное войско, — сказал Тарквиний. — Я покажу твоим воинам дорогу к стенам Рима. Одно твое имя внушит римлянам ужас и заставит их открыть городские ворота. Когда я вновь стану царем, то буду тебе полезен.
Порсена не стал медлить. Он не рассчитывал ни на щедрость Тарквиния, ни на его благодарность. Порсену прельщала возможность разграбить богатый город и захватить огромную добычу.
Поэтому он отправил в Рим послов с требованием принять обратно Тарквиния. Римляне отказались выполнить это требование. Тогда Порсена объявил им войну и, как говорят, даже указал место и время своего вторжения.
Когда стало известно, что Порсена движется с огромной армией, ужас охватил сенаторов. Отцы города опасались не только этрусков, но и обитателей Рима — плебеев. Можно было ожидать, что плебеи поднимут восстание и откроют Порсене городские ворота. Надо было задобрить плебеев. Поэтому сенат позаботился об обеспечении плебеев хлебом, отправив за ним своих посланцев в другие города. Продажа соли была отнята у частных лиц, так как они, пользуясь бедствием, вздували цены. Соль стала продаваться в государственных магазинах. Беднейшие плебеи были освобождены от налогов.
Тем временем в город под защиту стен стекалось сельское население. Шли старики и женщины с плачущими детьми. Пастухи в войлочных шляпах и грубых плащах гнали овец.
Римские воины, разбившие лагерь у Яникула, с тревогой смотрели на это бесконечное шествие. Казалось, весь Лациум снялся с насиженных мест. Ведь не может Рим вместить обитателей всех селений.
И в это время из-за холма раздались звуки труб. Их нельзя было спутать с пастушескими рожками. Это были резкие звуки изогнутых этрусских горнов.
— К оружию! К оружию! — закричали центурионы.
Подробности о сражении на склонах Яникула не сохранились. Известно лишь, что римское войско, уступавшее этрусскому и по численности, и в выучке воинов, было разбито и в беспорядке бежало. Этруски действовали с такой стремительностью, что римлянам не удалось разрушить единственный в то время свайный мост, соединявший правобережную и левобережную части города. Воины Порсены подошли к самому мосту, и в это время, словно из-под земли, выросла фигура римского юноши. Он стоял, широко расставив ноги, выставив вперед меч. Его безбородое лицо, пересеченное шрамом от лба до уха, было полно решимости. Это был Гора´ций Ко´клес. Своим прозвищем «Коклес» (одноглазый) он был обязан тому, что в одном из сражений лишился глаза. Коклес задержал этрусков, дав римлянам время для разрушения моста.
Не удалось этрусскому царю взять город штурмом. Он надеялся одолеть его осадой. Перерезав реку, заперев все дороги и тропинки, ведущие в Рим, Порсена хотел задушить римлян голодом. Хотя однажды консул Валерий разбил крупный отряд этрусков, грабивший поля, кольцо осады не разомкнулось. Все новые и новые отряды этрусков приходили на помощь Порсене. Римляне посылали лазутчиков, чтобы нащупать слабые места в осаждающем войске, но каждый раз они возвращались с дурными вестями. Кольцо осады было плотным, враги не дремали. Сдача Рима казалась неминуемой.
Тогда юноша из знатного рода, Гай Му´ций Корд, решил спасти сограждан. Муция в детстве нянчила этрусская женщина, и язык врагов он знал так же хорошо, как родную латынь. Была у него и этрусская одежда, с помощью которой он рассчитывал обмануть врагов. Храбрый юноша боялся одного: римская стража может принять его за перебежчика и помешать осуществить задуманное. Поэтому он отправился в сенат. «Отцы, — сказал он сенаторам, — я намереваюсь переправиться через Тибр и проникнуть в стан Порсены. Не спрашивайте, зачем мне это нужно. Речь идет о спасении нашего города».
Сенаторов удивила отвага юноши. Они не стали допытываться, каковы у Муция планы, и пожелали ему счастья и успеха. Дома Муций натянул на себя этрусскую одежду и спрятал в ее складках кинжал. Стража у городских ворот, предупрежденная сенаторами, пропустила Муция без лишних слов.
В этрусском лагере Муций смешался с толпой воинов, шедших к одной из палаток. Это был день выдачи жалованья и Муций мог беспрепятственно проникнуть в царский шатер.
Пламя жертвенника освещало палатку и двух богато одетых людей, сидевших на возвышении. Один из них был занят тем, что рассматривал свои пальцы в золотых кольцах. Другой был окружен солдатами, чего-то ожидавшими от него. Муций решил, что это и есть царь. Он не знал, что в этот день этрусским воинам выдают жалованье и человек, которого он принимал за Порсену, — царский писец. С быстротою молнии он вытащил кинжал и бросился к мнимому царю. Без звука упал писец на землю. Все произошло так быстро, что солдаты застыли от удивления и ужаса. Муций бросился бежать. Но пришедшие в себя этруски догнали его, вырвали кинжал и привели к царю.