— Как ты сказал? Цецина близ церкви Сан Лоренцо? Не может быть!
— Но я бывал в этом доме. Синьора зовут Авл Цецина, а его брата Бернардо. Дом его — близ церкви Санто Спирито.
— Коней! Немедленно коней! — закричал Демпстер.
Антонио не обманул. Авл Цецина был не призраком, а синьором лет пятидесяти, с брюшком, лысиною и равнодушным выражением лица. Он принял чужестранца в роскошном зале, украшенном портретами предков. Потирая пальцем кожаную обивку кресла, он рассказал, что имя Авл передается у них старшим сыновьям. Его брата — он известен всей Флоренции как знаток древнего права — зовут Бернардо. Бернардо Цецина.
— Но позвольте, — перебил нетерпеливый гость. — Авл Цецина был подзащитным Цицерона, а сын этого Цецины, тоже Авл, — другом юности знаменитого оратора.
— Он сражался против Цезаря на стороне Помпея и славился как знаток этрусских гаданий. Наш род происходит из Вольтерры. Мои предки были царями в этом этрусском городе.
Демпстер молчал. Казалось, он лишился дара речи. Перед ним человек, принадлежавший к древнему этрусскому роду. Теперь он в этом не сомневался. Род, которому две с половиной тысячи лет. Он теперь не удивится, если какой-нибудь синьор представится ему: Тарквиний или Порсена. Но даже если обитатели этой страны не сохранили имен, которые носили их предки, они могли сохранить древние обычаи, черты характера и внешность. Теперь Демпстер внимательно вглядывался во все, что его окружало, и находил то, что хотел найти. Гробницы похороненных в церкви знатных горожан удивительно напоминают древние этрусские саркофаги. Что это — подражание этрусским памятникам или передающаяся из поколения в поколение традиция? В облике каноника, принимающего отпущение грехов, он узнавал древнего гаруспика — гадателя по внутренностям животных. Конечно, прошли столетия. Кто не побывал в этой Тоскане! Карфагеняне, римляне, готы, лангоба´рды. Сменялись боги и религии. Но время не смогло уничтожить древние обычаи и верования, как оно оказалось бессильным перед каменными гробницами этрусков.
Писать об этрусках — значило выбрать все имеющееся о них у греческих и римских авторов. Надо просмотреть сотни книг и рукописей. Но это лишь часть задачи. Следовало использовать все надписи, в которых упоминаются этруски.
В предисловии к первой книге Демпстер восхваляет открывшееся ему, чужестранцу, богатство этой страны с ее многочисленными гаванями, холмами, покрытыми садами и тенистыми рощами, плодородными полями, тучными лугами, с ее многолюдными городами, населенными искусными ремесленниками, мощными, неприступными крепостями.
Демпстер счел своим долгом высказать похвалу и в адрес нынешних правителей Этрурии, отличающихся своей образованностью, приверженностью вере и восстановивших монархическую власть. Еще в королевской библиотеке Британии в рукописи об одиннадцати провинциях Европы он вычитал, что племена Этрурии храбры на поле боя, в мире же преданы благочестию, получили свое имя от Этруска, сына Геркулеса, который, возвратившись из Испании в Италию, стал во главе этого народа. В другой же рукописи, знакомству которой он обязан достопочтеннейшему пизанскому патрицию Рафаэлю Ранцио´ни, ученейшему мужу, а также архиепископу, сказано, что этруски — древнейший и благороднейший из народов Италии.
Так мы узнаем не только о древних авторах, но и о тех современниках Демпстера, которые обладали рукописями, о библиотеках, которыми славилась Флоренция и другие города Тосканы.
У каждого, кто даст себе труд прочитать сочинение Демпстера, возникнет представление, что этруски чуть ли не самый культурный народ древности. Демпстер доказывает, что они ввели в Италии законы, были первыми философами, геометрами, гадателями, жрецами, строителями городов, стен, храмов, изобретателями военных машин, врачами, художниками, скульпторами, агрономами. У Демпстера, видимо, даже не возникал вопрос, что осталось на долю греков и римлян в области техники и культуры. Доказательства, приводимые Демпстером в пользу столь необычайной разносторонности этого древнего народа, не могут не вызвать у нас иронической улыбки. Первенство этрусков в философии и геометрии «доказывается» ссылкой на древнего автора, считавшего Пифагора тирреном. Но Пифагор не был первым греческим философом и происходил не из Этрурии, а принадлежал к древнейшему тирренскому населению острова Самоса.
Столь же опрометчив Демпстер в характеристике этрусского владычества. Он полагает, что этруски владели всей Италией. Не лишним будет заметить, что к этрускам он относит многие племена, близкие по языку и происхождению к римлянам.