Впоследствии Деннис написал: «Передо мной был живой, интеллигентный пожилой джентльмен, опытный в раскопках, глубоко интересующийся древностями Корнето, своей родины, всегда готовый поделиться сведениями, любезный в обращении с иностранцами и сердечный с друзьями. Несмотря на свои восемьдесят лет, он неутомимый спортсмен и обладает энергией и живостью тридцатилетнего мужчины. Он живет в просторном и мрачном доме, в котором все дышит древностью, но после дневных трудов проводит вечера в кафе, где со свойственным его характеру энтузиазмом поет песни или рассказывает о росписях и богатствах этрусских гробниц».
От Карло Аввольта Деннис узнал удивительную историю о спящем воине. Карло рассказал также, что семьдесят лет назад эти места посетил английский художник, сделавший ряд зарисовок гробниц. Карло не знал его имени. Но оно было хорошо знакомо Деннису. Он не сомневался, что Карло имел в виду шотландца Джемса Байреса, жившего в Риме в середине XVIII века. Рисунки Байреса были опубликованы лишь в прошлом, 1842 году в обширном томе под длинным названием «Гипогеи или подземные пещеры Тарквиний, столицы древней Этрурии, сделанные покойным Джемсом Байресом, эсквайром, из Тонлея, Абердиншир, жившим в Риме свыше сорока лет, до 1790 года». Деннис хорошо знал эту работу и никогда с нею не расставался. Его удивляло странное совпадение: Байрес был земляком Демпстера, и его труд пролежал в рукописи почти столько же лет, сколько «Царская Этрурия».
Показав Карло книгу Байреса, Деннис объяснил ему свою цель. Он хотел сверить рисунки шотландского художника с оригиналом и, если это возможно, зарисовать новые настенные росписи.
— Превосходно! — отозвался Аввольта. — Я вам дам гида. Это Агапито Альданези. По профессии он сапожник, но у нас известен под именем «счастливчик, показывающий гробницы».
К тому времени, когда Деннис начал изучать гробницы Корнето, древних Тарквиний, ему было около тридцати лет. Он родился в 1814 году в семье чиновника, занимавшего крупный пост в налоговом ведомстве. Пятнадцати лет от роду Джордж поступил на службу клерком в то же ведомство, а в двадцать лет уже был столоначальником. Но карьера чиновника мало привлекала юного англичанина. Все свободное время он посвящал занятию языками и историей или же совершал путешествия по континенту. В 1839 году вышла его книга «Лето в Андалузии», содержащая описание путешествия по Южной Испании. В 1845 году появилась его другая, также основанная на испанском материале книга «Сид». Но в это время Деннис уже интересовался этрусками. Пять лет подряд он путешествовал по древней Тоскане, поражаясь не только богатству ее памятников, но не в меньшей мере тому, что они никому не известны. Он однажды записал: «В стране, подобной Англии, трудно себе представить, что памятники прошлых веков, весьма броского характера, могут находиться на поверхности и оставаться неизвестными много столетий. Но именно так дело обстояло в Италии. Здесь изобилие памятников античных времен и следов исчезнувших цивилизаций, они расположены в нескольких милях от проезжей дороги, а мир ничего не знал об их существовании, словно они находились в центре великой пустыни».
На всю жизнь Деннис запомнил первую гробницу, которую ему показал Агапито. Она называлась «пещерой Кверчолы» по имени владельца земли. Но Агапито не был удовлетворен этим названием и предлагал другое: «гробница охоты на кабанов».
Внутрь гробницы вел спуск длиною в двадцать шагов, вырубленный еще в древности в сплошной скале, но вход был закрыт современной дверью. Открыв ее, Деннис оказался в просторном помещении. Сначала наступило разочарование. Камера имела форму этрусской гробницы. Но где же росписи? По мере того как глаза привыкли к мраку, на стенах стали появляться фигура за фигурой, и можно было различить два ряда изображений, отделенные друг от друга узкой цветной полоской.
Художник показывает пир. Пирующие возлежат на ложах, внимая звукам лиры и флейты. Слуги разносят яства, разливают вино. Юноши и девушки кружились в танце. В стороне — сцена охоты на кабана.
Деннис стал внимательно изучать каждую фигуру. На центральном ложе была женщина исключительной красоты. Одной рукой она обняла возлежащего рядом супруга, другой подняла кубок с вином. Изящные формы лож и столов, яркие ткани, вышитые подушки — все говорило о роскоши этрусской жизни. Богато одеты были даже танцоры, особенно женщины, в хитонах с цветной каймой, с браслетами, серьгами, подвесками. Пир происходил на открытом воздухе, как это видно было из нарисованных за ложами деревьев, но светильники показывали на ночное время.