Художник стремился передать не только каждую черту внешности умершего, но и мельчайшие детали его одежды, обуви, украшений. Создание копии покойного и обстановки его дома также имело религиозное значение. Ведь он сам и его дом должны возродиться в загробном мире, и каждая неточность художника — это кощунство над чувствами родственников, которые хотели быть уверенными, что их отец, мать, брат, дочь будут обладать на том свете теми же удобствами и той же роскошью, которой они пользовались при жизни.
Поэтому фигуры на саркофагах и изображения на стенах гробниц являются великолепным источником для изучения быта древних этрусков. Пусть не сохранились одежды, которые они носили, мебель, которой они пользовались, — мы обладаем их точным воспроизведением и в состоянии описать внешний облик древних этрусков так, словно мы живем с ними в одно время, в одном городе, в одном доме.
Этрусские города стали известны позднее, чем гробницы. Лежащие под слоями римского и средневекового времени или под современными постройками, они были труднодоступны и мало кого интересовали. Куски штукатурки, осколки кирпичей, заржавевшие остатки орудий труда не находили покупателей, а огромное научное значение древних городов и предметов быта стало понятно не сразу.
В 1831 году недалеко от местечка Марцабо´тто (в двадцати километрах к югу от Болоньи) были обнаружены руины древнего города. Систематические раскопки здесь начались пятьдесят лет спустя, в 1882 году, и велись до первой мировой войны. В 1916 году территория раскопок стала местом ожесточенных боев, во время которых был уничтожен этрусский музей. После окончания войны раскопки возобновились. В 1944 году этрусский памятник сильно пострадал от бомбардировок. Раскопки были продолжены после окончания второй мировой войны. Они не завершены и до настоящего времени. Такова краткая история археологического исследования города, получившего еще в прошлом веке название «Этрусские Помпеи».
Этрусское название города нам неизвестно, а следовательно, отсутствуют и упоминания о нем в письменных источниках. Все, что мы знаем о городе, нам рассказали памятники быта и культуры. Первые этрусские колонисты поселились здесь в VI веке до н. э., а в начале IV века до н. э. город перестал существовать. Найденные под развалинами зданий человеческие останки, этрусское и галльское оружие поведали о разыгравшейся трагедии. Город был захвачен ордами воинственных галлов и подвергся опустошению. На его развалинах галлы создали свое поселение, но оно просуществовало недолго. Все это сохранило руины города как археологический памятник.
Подобно Риму и другим крупным центрам Италии, Марцаботто имел крепость, занимавшую возвышенность. Раскопки этого этрусского капитолия дают фундаменты пяти построек со входом с южной стороны. Такую точную ориентировку по сторонам света могли иметь только храмы. Другие находки подтверждают это предположение. Найдены остатки алтарей, части глиняной облицовки стен и кровли храмов с различными лепными украшениями. Храмы, как известно, имелись в римском Капитолии и в другие капитолиях Италии.
У подножия крепости, на плато Мизано, находился собственно город площадью в 100 гектаров. Его план определялся двумя проспектами, пересекавшимися под прямым углом. Главный проспект, тянувшийся через весь город с севера на юг, имел необычную для италийских городов ширину — 15 метров. Из них 5 метров приходилось на проезжую часть и 9 — на два тротуара. Перпендикулярный проспект был шириною в 12 метров. Улицы, параллельные этим двум проспектам, имели ширину в 5 метров. Все улицы были замощены и имели крытые каналы для отвода дождевых вод и нечистот, наподобие тех, какие известны в Помпеях и Остии.
Четыре отрезка улиц заключали группу домов, которую римляне называли и´нсулой (островом). В длину инсула Марцаботто тянулась на 165 метров, в ширину — на 35, 40 и 68 метров. Инсула включала жилые дома, лавки и, судя по кучам шлака и другим находкам, кузницы и ювелирные мастерские. Во дворах были цистерны или даже источники, без которых не могли работать ремесленники.
Дома также повторяли четырехугольный план инсулы и соединялись с улицами замощенными проходами. Стены домов были глинобитными или из кирпича-сырца. Поэтому они не сохранились. Впрочем, не только в Этрурии, но и в Греции вплоть до завоеваний Александра Македонского дома не отличались сложностью архитектуры и размерами.
Города в древности были центрами ремесла и торговли. Помимо обработки металлов, составлявшей основу благосостояния города, было развито гончарное ремесло. Местные гончары искусно подражали формам греческой керамики. О торговле говорят находки денег, гирь и привозных изделий — керамики, изделий из слоновой кости и янтаря. Во время последних раскопок обнаружена голова юноши из паросского мрамора, бесспорно привезенная из Греции.