Именно в такую ошибку впал и русский ученый А. Д. Чертков, который в середине прошлого столетия пытался переводить этрусские надписи, сопоставляя этрусские слова с русскими. Он, например, отождествлял этрусское Тетис с русским тетка (впоследствии оказалось, что оно является именем этрусской богини, тождественной греческой Фетиде), этрусское ватн (в действительности — родовое имя) с русским батя, этрусское пурни (тоже родовое имя) с русским парень, этрусское сетре (личное мужское имя) с русским сестра, этрусское сину (прозвище) с русским сын, этрусское снаке (родовое имя) с русским сноха, этрусское тукер (собственное имя) с русским теща.
Сопоставления такого рода стали вскоре причиной недоверия к самому этимологическому методу, и, начиная с конца прошлого столетия, многие серьезные ученые начинают старательно избегать всяких «внешних» сравнений. Появляется новый исследовательский метод, названный «комбинаторным», основывающийся на сопоставлении между собой (комбинировании) одних лишь этрусских надписей.
О возможных значениях отдельных слов стараются догадаться уже по самому назначению носящих их предметов. Затем эти предположения проверяются на других текстах, содержащих рассматриваемые слова. Их понимание, в свою очередь, помогает уяснению смысла соседних слов и общего содержания надписей. Так, встречая в ряде дарственных текстов слово туруке, помещенное между именем дарителя и наименованием одаряемого божества, нетрудно догадаться о его значении: «даровал», «дал».
Располагая такими погребальными надписями, как 1) Арнт Алетна Велус клан, 2) Танхвиль Рувфи пуйа Арнтал Алетнас, 3) Авл Алетнас Арнтал клан Танхвилуск Рувфиал и 4) Ларт Алетнас Арнтал Рувфиалк клан, и зная, что «л» и «с» являются показателями родительного падежа, можно установить смысл слов клан и пуйа. Действительно, сопоставление собственных имен показывает, что названные в 3-й и 4-й надписях Авл и Ларт Алетна были, вероятнее всего, сыновьями Арнта Алетны и Танхвили Рувфии. Тогда слово клан должно обозначать сын. Но тем самым разъясняется и слово пуйа во второй надписи. Его значением могло быть жена. Верность такого заключения подтверждается большим количеством других аналогичных текстов.
Такой метод мог бы действительно привести к значительным успехам. Но беда в том, что многие этрусские слова представлены в надписях всего по одному-два раза. Тем самым исключается возможность надежной проверки первых предположений. А при неблагоприятном окружении — что случается довольно часто — применение описанной методики оказывается вообще невозможным. Другие существующие методы представляют лишь сочетания или разновидности этимологического и комбинаторного.
Короче говоря, методические поиски еще не дали удовлетворительных результатов, и работа исследователей была до сих пор крайне непродуктивной: за сто лет, прошедших с начала серьезных занятий этрусским языком, удалось надежно объяснить не более 130–140 слов и около дюжины грамматических форм. Каждый год в среднем объяснялось менее полутора слов!
На холме из раскрошившихся кирпичей стоял человек лет шестидесяти, высокий, плотный, с седеющей пышной бородой. Внимательно смотрел он в расстилающееся перед ним море развалин. Прямо из-под земли выходили стены, обломки карнизов, ступеней и оград. Основание базилики Юлия с как бы откусанными колоннами напоминало огромную доску с уставленными белыми шашками. На осевших плитах можно было видеть колеблемые ветром стебли клевера, овса, полевых трав.
Это был прославленный форум, побежденный неумолимым временем. Именно здесь на протяжении веков собирались квириты для решения судеб сначала своего крошечного государства, а затем огромной империи, простиравшейся от студеных волн Рейна до песков знойной Африки, от океана до Евфрата. Здесь были лавки и храмы, тюрьмы и склады, ораторские трибуны и алтари. Сотни статуй когда-то заполняли это пространство, напоминая о еще более отдаленных временах.
Спустившись по малозаметной тропинке к центру площади, человек остановился у глубокого рва с осыпающимися краями. Это место раскопок, начатых еще пять лет назад. Ров был окном, ведущим в глубокую древность, когда эта площадь была еще лугом для коров и кладбищем, а на холмах стояли не каменные или кирпичные дома, а хижины с соломенными кровлями.