- Добрый день, - с улыбкой здороваюсь я.
- Добрый, - немного устало говорит мужчина.
Он подходит к стенду, берёт в руки томик Пушкина, и его лицо озаряется улыбкой.
- Классика, - бормочет он. – Вы всегда будто знаете, что мне нужно.
Я смущённо опустила глаза. Сердце отдалось глухой болью.
- Приятного чтения, - сказала я, отдавая мужчине пробитую книгу.
Покупатель кивнул и ушёл. Я глубоко вдохнула и выдохнула. Сердце при нём уже не ёкает – прогресс. Честно говоря, моё прежде пламенное чувство к этому человеку сейчас больше похоже на спокойное пламя свечи. И, пусть мне всё ещё неловко и временами больно, но сейчас моё отношение к нему можно назвать нежной дружбой.
Я отложила книгу и села за компьютер, снова открывая вкладку с Селевком. Кстати, отчасти я благодарна Селевку и за это. За то, что занял в моей голове место частого посетителя, и моя любовь к женатому остыла.
Всё это началось, когда я узнала о том, что предмет моей любви окольцован. В ту ночь мне опять снился сон. Я была Сонечкой Мармеладовой из «Преступления и наказания». Я и чувствовала себя как девушка соответствующей профессии. Хотя и не сделала ничего неправильного. Но на душе так тошно было… И тут в мою комнату зашёл Селевк. В этом сне он был Раскольниковым.
Прежде в моих снах я не могла разобрать, кто мой возлюбленный. Я видела смутные очертания, но ничего конкретного. Однако с того самого сна Селевк стал постоянным посетителем моего сознания. Моей навязчивой идеей. Блин, у меня это уже точно на уровне маразма.
Так и проходили мои будни. А ночами я переносилась в очередную книгу и проживала её за одного из героев. Я никогда не меняла ход событий. Я прекрасно понимала, что это сон. А раз так, я точно ничего не смогу изменить, так, зачем и пытаться?
Но в ту ночь всё изменилось. Я была Соней из «Войны и мира», и сейчас я ждала своего Николая. Я ждала трепетно и печально. Я привыкла к этому. Вечное ожидание, когда ты не понимаешь: любят тебя по-настоящему или же нет? Но всё равно ждёшь, терзаешь свою душу надеждой, ведь сама любишь и ничего не можешь с этим поделать.
И вот, в окне показывается коляска. Я задрожала, на моём лице появилась робкая улыбка. Это он. Я вижу его светлые волосы и гордую осанку. С ним её какой-то человек. Ах, какое это имеет значение? Главное – он здесь. Он наконец-то здесь!
Сейчас все силы я бросила на то, чтобы не сорваться с места, не выбежать на улицу встречать его, не броситься ему на шею с пылкими поцелуями… Я лишь стояла, стараясь успокоить своё сердечко, пытаясь совладать с чувствами, что рвутся наружу.
И вот, открывается дверь. Я оборачиваюсь и вижу его. Человека, что мучает меня, изо дня в день, но всё равно я трепетно жду его возвращения.
- Соня, - выдохнул он.
Я сдержанно улыбнулась ему.
- Вы вернулись, - мягко сказала я.
Он кивнул, но без особого энтузиазма. Он стал что-то говорить, я уже не помню, что именно. Помню только, что это было совсем не то, что я хотела услышать. Он был холоден. Он приветствовал меня только для приличия.
- Вы мне больше ничего не скажете? – задала я вопрос, когда юноша уже развернулся, чтобы уйти.
Он снова посмотрел на меня и неловко улыбнулся.
- Я рад, что вернулся, - ответил он.
Но нет. Это не тот ответ. Мне этого мало!
- Я ожидала, - замялась я, подбирая слова, - услышать от Вас нечто иное.
Его лицо резко изменило выражение на озабоченно-серьёзное.
- Соня, ты сама всё прекрасно понимаешь, - хмуро отозвался блондин. – Родители не дают разрешения на свадьбу. Прошу, подожди ещё немного.
Нет. Я так больше не могу. Я устала.
- Я больше не хочу ждать, - решительно, но как-то слабо сказала я. – К чему всё это? Одного твоего слова было бы достаточно, но ты слишком благородный, чтобы солгать. Зачем тогда откладывать? Не легче ли просто сказать, что свадьбы не будет, и мне не стоит надеяться? Я бы постаралась тебя забыть, я бы согласилась на свадьбу с Долоховым!
- Соня… - попытался он успокоить меня.
- Я не Соня! – не выдержала я.
В следующую секунду воцарилась тишина. Я сорвалась. Мне было страшно взглянуть на него.
- Думаешь, только тебе тяжело? – глухо спросил юноша. – Думаешь, только ты живёшь ожиданием? Ты сильно ошибаешься. Таких Сонь, как ты, у меня тысячи!
Я поражённо уставилась на него. Он тяжело дышал, его тёмные глаза метали молнии. Он был в ярости. Но это явно был не Николай…
- Я каждый день работаю как проклятый, - продолжал он. – Я должен улыбаться людям, которых я не знаю, должен говорить, что люблю их, хотя это полнейшая ложь! Я просто хотел принести в мир свою музыку, а что в итоге? Я один должен нести ответственность за судьбы сотен людей, которые меня слушают!