Только далекая музыка звучала в павильоне – Саша снова начала ее слышать, и острый запах осенней палой листвы начала чувствовать, и саму листву, холодную и живую, под своими ладонями. Все пять ее чувств восстановились разом, и прибавилось к ним еще неизвестное шестое, но она не могла понять, какое именно.
Она вскочила, оскользнулась и чуть не упала снова.
– Осторожно! – сказал человек с пистолетом и шагнул к ней.
Она побежала бы, но от выстрела все равно ведь не убежишь. Разум восстановился так же, как чувства, и удержал ее на месте.
Наверное, он понял, о чем она думает, – спрятал пистолет за пазуху и сказал:
– Не бойтесь.
Его голос звучал спокойно, и Саша успокоилась.
«Он спортсмен, наверное, – подумала она. – Только что дрался, а дыхание не сбито».
– Я не боюсь, – сказала она.
– Да, вы не робкого десятка.
Ей показалось, что он улыбнулся; в точности это нельзя было понять из-за темноты.
– Откуда вы знаете? – спросила она.
– Они вам приказали не кричать, а вы им назло закричали.
– Мне нельзя приказывать.
– Извините, я не мог добежать быстрее.
– Я не в обиде.
Саша наконец улыбнулась тоже. Все, что связано с человеческим голосом, она чувствовала во всех тонкостях. Его голос звучал с совершенной естественностью, и нельзя было не улыбнуться в ответ на его улыбку.
– Вы и так успели вовремя, – сказала она. – Спасибо. Вы охранник?
– Нет.
– А почему у вас пистолет?
– Случайно. Оказалось, это правда, что пистолет и доброе слово убеждают лучше, чем просто доброе слово.
Это явно была какая-то цитата. Саша терпеть не могла удачного цитирования к случаю, но естественность его интонаций была существеннее, чем нарочитость чужой фразы.
– И кто же это сказал? – все-таки поинтересовалась она.
– Аль Капоне.
В его голосе мелькнуло смущение. Похоже, он тоже понял, что его слова прозвучали слишком кстати. Саше понравилось, что он это понял. Ей вообще понравилось его появление – еще бы! – и эффектность этого появления ничуть не мешала приятному от него впечатлению.
– Вы гангстер? – спросила она.
– Нет, – совершенно серьезно ответил он.
Тут Саша не выдержала и рассмеялась.
– Да, гангстеры такие не бывают, – согласилась она.
– У вас есть знакомые гангстеры? – хмыкнул он.
– Ну, если только сегодняшние. Правда, познакомиться мы толком не успели.
Теперь, когда потрясение окончательно прошло, Саша почувствовала, что скула, которую доморощенный гангстер сумел задеть кулаком, болит довольно сильно. И губа еще!.. Хороша же она сейчас с распухшей губой!
– У вас сумочка была? – спросил он.
Она ахнула. Конечно, у нее был с собой клатч и, конечно, теперь его нет! И палантина тоже нет. Как ни поспешно убегали грабители, а прихватить с собой ее пожитки не забыли.
– Можно я вам салфетки дам? – спросил он. – И воду. И куртку. А то на вас смотреть холодно.
Прежде чем Саша успела ответить, он достал из кармана своей штормовки пачку бумажных платков и маленькую бутылку воды. Потом снял штормовку и надел на Сашу.
Штормовка была плотная, как картон. Точно такую привез однажды из сибирской экспедиции папин брат, геолог. Саша училась тогда в десятом классе и надела ее в поход, а потом долго считала это одним из самых удачных поступков своей жизни, потому что из всего класса только она спаслась от невыносимых комариных туч.
Штормовка была теплая и тяжелая. Саша этому удивилась, но тут же поняла, что чувствует тепло человека, а не ткани, и тяжелая эта штормовка потому, что в ее многочисленных карманах лежат разнообразные полезные предметы вроде воды, платков и пистолета.
– Спасибо, – сказала она.
Он скрутил крышечку на бутылке. Вода с шипеньем брызнула во все стороны.
– Извините, – сказал он, быстро отводя руку с бутылкой в сторону. – Газированная, и взболталась еще.
Он говорил что-то очевидное и обыденное, его слова явно относились к тому пустому потоку жизни, о котором Саша с такой тоской, с таким страхом думала пятнадцать минут назад.