— Ты, значит, к Эве пришел, — удивилась Гриди. — А я думала… ну ладно. Чаю хочешь?
— Хочу. А на пироги попал? — улыбнулся с надеждой мужчина.
— С капустой.
— Обожаю!
Гриди улыбнулась и повела гостя на кухню.
Гостей Лэндвики обычно ведут в спальню на втором этаже, лучшую комнату в доме с той самой шикарной каэровской кроватью, которая досталась им задешево, и прочими ценными вещами и мебелью. Но Вайд Тмерри – это свой парень, который вырос у Лэндвиков на глазах, поэтому Гриди без церемоний привела его на кухню, реальное «сердце» этого дома.
Ева быстро взглянула на пришедшего и сразу опустила взгляд.
Вайд тоже на нее взглянул.
— Здравствуй, Эва. Как твое здоровье? — спросил он, по привычке смягчая голос и стараясь выглядеть менее устрашающим: она его всегда побаивалась и до сих пор робеет. Как и перед почти всяким мужчиной, впрочем.
Ева посмотрела на Гриди: пусть она объяснит. И Гриди, немного помявшись, усадила гостя за стол:
— Ты сядь, Вайд… Эва, согрей нам воды.
Девушка подошла к очагу: удачно, что не надо разводить самой огонь, а то у нее с огнивом возникают некоторые трудности, да и с каждым днем неловкость в быту скрывать все сложнее. Проверив, достаточно ли еще в пузатом чайнике воды, Ева подвесила его над огнем и стала доставать тарелки с полок.
А Гриди все медлила – не хочется ей, чтобы соседи прознали, что с Эвой приключилось. Но Вайд и так уже знает, раз сам пришел.
— Тебе в храме о Эве рассказали? — спросила женщина.
— Нет. Мальчишка один попался – колбасу на рынке свистнул. Его к нам приволокли, а он давай верещать: «Отпустите». И добавил еще, что светлый тин сейчас, а он жрицу из реки спас, так что снисхождение иметь надо. Я заинтересовался, расспросил, да так и вызнал, что Эва, оказывается, в речке искупалась и по голове получила.
— Получила, — тихо произнесла Гриди. — Да так, что ничего не помнит: ни о нас, ни о городе. Мы с Брокком чуть не поседели, когда она у нас спрашивать стала, кто мы такие и кто она такая…
Вайд посмотрел на Эву, и она даже со спины показалась ему очень напряженной. Боится… но бояться естественно, когда ничего не помнишь. Если, конечно, она в самом деле ничего не помнит, а не пытается что-то скрыть. Опыт научил Вайда внимательнее относиться к зашуганным тихоням.
— Лекаря звали?
— А то ж. Говорит, поправится. Правда, Эва? Тебе ведь лучше?
— Да, мама, — пискнула Ева, уже мечтая о том, чтобы этот мужик поскорее убрался. Его взгляд даже со спины прошибает… Попроситься, что-ли, к себе подняться? Но тогда это будет выглядеть подозрительно. Или не будет?
В итоге девушка подошла к высокому ящику у стены, на котором остывал под полотном пирог с капустой, открыла его, разрезала и, выложив на тарелку пару хороших кусков, подала гостю на стол.
— Спасибо, — воодушевился Вайд и, тут же взяв один из кусков, с удовольствием откусил. Прожевав, он проговорил почти что влюбленно: — Тетя Гри, вы волшебница!
Гриди приняла комплимент с улыбкой. Ева же вернулась к ящику снова «укутывать пирог», а заодно скрываться от внимания. Но это было бесполезно: Вайд очень быстро съел оба куска и вернулся к обсуждению цели визита.
— Эва, — обратился он к девушке, — мне нужно задать тебе несколько вопросов.
— Не бойся, доченька, — подбодрила Гриди, — это Вайд Тмерри, вы с ним в детстве на одной улице бегали.
Ева оценила выбор слов: она сказала не «дружили», не «играли», а бегали на одной улице. Глянув на чайник, который и не думал закипать, она подошла к столу, заняла свое привычное уже место за ним и робко посмотрела на этого Вайда Тмерри.
Ого! А он симпатяга. Лицо приятное, загорелое, со щетиной на щеках и подбородке; прямой нос подпорчен горбинкой, вероятно являющейся следствием давней драки, губы красивой формы, но тоже со шрамиком в уголке, а темно-голубые глаза немного раскосы. Шевелюра и вовсе на зависть – густые темные кудри. При всем при этом рослый, крепкий и излучает спокойную мужественность.
Ева даже подзабыла, что он ее напрягает, но вспомнила об этом, когда Вайд спросил:
— Голова еще болит?
— А вы кто? — ответила девушка вопросом на вопрос.
— Капитан стражи Портового района.
Зараза! Стража – это вроде как полиция, а с полицией Ева не хотела иметь дел ни у себя в Казани, ни здесь, в Сколле.
— Уже капитан? — уважительно протянула Гриди.