Моя ладонь, не подчиняясь остальному Марку, пропутешествовала по тёплому бедру.
— Я останусь столько, сколько можно, — уверенно сказал я. Потому что по-иному просто не смогу.
Ева дёрнулась и резко села в кровати.
— А я не могу тебе этого позволить. За тобой наблюдают со спутников. Если ты не отправишься в путь, твои НАСЫ могут подумать, что планы изменились. Только представь, какие последствия могут быть у этого поступка.
— Ты предлагаешь оставить тебя сразу после того, как обрёл?
Ева казалась очень сосредоточенной. Она наматывала на палец простыню. Это лишало момент таинственности и романтики, ведь перст у моей нежной и трепетной возлюбленной был похлеще бура.
— Ева… — позвал я её.
— Я поеду с тобой, — решительно заявила она.
— Что?
— Я могу поехать вместе с тобой, — повторила она, глядя мне прямо в глаза. — Если честно, я давно раздумывала над этим, но, как ты понимаешь, есть ряд проблем.
— Да, например такая: что ты будешь делать за три тысячи двести километров от своей базы, когда мы доберемся. Я, конечно, могу одолжить тебе марсоход, чтобы ты добралась обратно, но представляю, как заинтересуются коллеги из НАСА «самостоятельными» перемещениями ровера, когда Марк Уотни покинет пределы марсианской атмосферы. Ева, конечно, я был бы счастлив, если бы ты сопровождала меня, но если ты воспользуешься марсоходом, вся твоя миссия пойдет коту под хвост. И то, что твой народ скрывал так много времени, всплывёт наружу.
— Мне не нужен твой марсоход, — повела плечами Ева, я имела в виду совсем другие препятствия.
— То есть, как не нужен? — опешил я. — Собираешься топать обратно пешком?
— Марк, ты совершенно безнадёжен, — улыбнулась Ева, но на этот раз снизошла до короткого пояснения. — Как только на месте вашей новой миссии, которую ты называешь «Арес-IV», появились первые следы активности землян, мы тут же основали базу неподалёку. Это всего десять километров от места, куда ты держишь путь. Такое расстояние я преодолею за день, не пользуясь марсоходом. А оттуда я вызову своих. В сущности, им безразлично, откуда меня забирать.
И если последняя фраза Евы заставила сердце подпрыгнуть и затрепетать в горле от счастья, то это эгоистичное чувство вновь разбилось об очевидный вопрос:
— Но тогда тебе придётся объяснить своим спасателям, почему ты оказалась так далеко от собственной базы.
— Марк, ты не должен думать о таких вещах. Со своими проблемами я справлюсь самостоятельно.
— Нет, Ева, я должен знать… То, что ты называешь привязанностью… Оно порождает вполне естественное беспокойство за того, к кому ты привязан…
— Я привязана к тебе Марк.
— Хорошо, но ты говорила о других проблемах.
— Часть дороги я могу преодолевать в прицепе. Я оценила его, пока занималась модернизацией, и хотя там у тебя всё загружено под завязку, но я смогу…
— Какие глупости, Ева. Мне придётся проводить внутри марсохода всего по четыре часа в день. Места в салоне достаточно для нас двоих. Мне будет приятно быть рядом с тобой. Всё время.
…
__________
* — В России программа известна под названием «Тачка на прокачку». Вёл передачу небезызвестный рэпер, телеведущий и актёр Элвин Натаниэль Джойнер IV (англ. Alvin Nathaniel Joiner), более известный под сценическим псевдонимом Xzibit. Да, если бы меня звали Элвин, я бы тоже постаралась сменить имя (авт.)
** — компания, занимающаяся тюнингом автомобилей. Основана в 1993 году Райаном Фридлингхаусом, взявшего займ у своего деда Джарета Фридлингхауса. Она была расположена в Лос-Анджелесе, но позже переехала в Корону, штат Калифорния.
========== Глава 8 ==========
— Валли…
— И-и-ива…
— Ва-а-алли…
(Герои мультфильма «Валли»)
СОЛ 469. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Не могу назвать себя романтиком, но «Сириус-5» (так я планировал назвать миссию переезда в Скиапарелли изначально) был безапелляционно переименован в «Марию Целесту».* Пару причин приведу здесь. Во-первых (в корсарских), несколько солов назад я объявил себя пиратом, а название судна и миссии должно было соответствовать. Во-вторых (в романтических), так моя мать называла наш старый семейный Dodge «Caravan», ** в котором, как она утверждала, самым необъяснимым образом пропадало всё на свете. Но это название имело и ещё один сакраментальный смысл. Именно с тем самым Доджем у меня, как и у любого восемнадцатилетнего мальчишки, были связаны самые радостные воспоминания о выпускном вечере, когда моя давняя приятельница Кристина позволила себе и мне гораздо больше, чем планировалось изначально. И виной тому, конечно, был виски, которым мы так старательно запивали пунш, укрываясь в школьной уборной.
Итак, «Мария Целеста» на электрическом ходу несла нас с Евой по просторам бескрайнего, красного, каменного океана со скоростью около семнадцати узлов, и я на полном серьёзе провозгласил себя капитаном корабля Марком Крюкоспином. Радикулит ни за что не хотел разжимать своих стальных объятий. Под моё кряхтение Ева порывалась уйти в прицеп, но я оказался бы лжецом, если бы сказал, что могу отпустить её от себя хоть на метр. Таким образом, моё многодневное путешествие из сущего ада обещало превратиться в райские небеса. Ева постоянно находилась на расстоянии вытянутой руки или даже ближе.
Конечно, возникали и неудобства. Подгузники. Нет, об ЭТОМ аспекте своей жизни (деятельности) я здесь писать не буду, ибо это не ваше собачье… к другим неудобствам относилось наше с Евой различное восприятие понятия «комфорт». Отношения с чудесным РТГ у моей драгоценной не складывались. Она не раз говорила, что повышенные температура и давление сказываются на ней негативно и это выражается в первую очередь в снижении продуктивности. Теперь я наблюдал это на практике. Буквально пара часов рядом с РТГ действовала на Еву удручающим образом. Свернувшись возле меня калачиком, она погружалась в глубокий и тревожный сон. И хотя марсоход не возражал против того, чтобы побыть «Марией Целестой», но открыть окно, чтобы впустить лёгкий марсианский бриз, я по понятным причинам, увы, не мог. Зато мне эгоистично нравилось пропускать шёлковые чёрные нити волос спящей Евы сквозь пальцы, подносить её ладошку к своим губам или касаться её шеи, груди, вызывая стоны удовольствия.
Да, кстати, я победитель! Её костюм, наконец-то стал подчиняться мне с первой попытки. И иногда, стоило Еве лишь немного зазеваться, я тянул застёжку и… к полному недоумению НАСА, наверняка подглядывающему за мной со спутников, мой марсоход замирал прямо среди песчаных дюн на какое-то время. Несложно догадаться, чем мы занимались. Интересно, а какие гипотезы по этому поводу выстраивало НАСА?
Ева изменилась. Незримо, едва уловимо она стала растягивать гласную в моём имени, произнося его нараспев: «Ма-арк». Никто и никогда не говорил со мной так раньше. И так бесстыдно не предлагал: «Раздень меня, я хочу от тебя кричать». Странно. Необъяснимо. Бесстыдно. И совершенно естественно.
С другой стороны, не могу сказать, что мы стали больше разговаривать или Ева научилась отвечать на мои вопросы, но я готов поклясться, что никого и никогда в жизни я не знал так хорошо и глубоко.
Я. Буду. Помнить. Всегда. Каждый миг, мгновенье, каждый кадр. Мелочи, которые изобретательная Ева делала, чтобы развлечь меня в пути. Вот, например, после недельного путешествия я проснулся в палатке, обнаружив записку, приклеенную к собственному пупку: «Привет, ленивая задница. Проснулся? Тогда включи музыку и ты удивишься».
Она разминалась на поверхности (да, ей тоже была необходима зарядка, только Беку Ева понравилась бы куда больше, чем я, ведь физической нагрузкой она не пренебрегала никогда).
Завидев мою сонную физиономию за окном марсохода, Ева приветственно помахала мне. Я включил музыку, и она в точности повторила то, что увидела в музыкальном клипе на ноутбуке Мартинеса (получилось, кстати, неплохо, против Бейонсе я не имею ничего). И всё это казалось почти забавным, если бы я так явно не ощутил себя рыбкой в аквариуме.