― Чай, кофе, что покрепче? ― спрашиваю, вымывая в раковине из-под ногтей остатки соуса.
― Чай. Чёрный. Без сахара. Если есть лимон, значит с лимоном.
― Принял, ― включаю электрический чайник.
Пока ковыряюсь в полках в поисках чая, теряю её из виду. И уже с дымящейся кружкой нахожу через на пороге спальни. Стоит, подперев проём плечом и смотрит на кровать, которую я не удосужился с утра заправить.
― Воспоминания нахлынули? ― интересуюсь как бы между прочим.
Я-то отлично помню и стройное обнажённое тело, изгибающееся на простынях, и ласкающие уши стоны. Уверен, высокие потолки тоже прекрасно запомнили её звонкий голос.
― Да нет. Накидываю варианты.
― Какие?
Ева оборачивается ко мне, задумчиво оценивая с ног до головы.
― Что с тобой сделать.
― Со мной? Ты со мной можешь делать всё, что угодно.
― Вот и чудесно, ― она забирает кружку, ставит на комод и... властными толчками в грудь, уводит меня к кровати.
Ближе и ближе, пока в приказном жесте не роняет на неё окончательно. После чего забирается следом, усаживаясь сверху.
На меня.
Ого. Что творится-то…
Затаив дыхание, наблюдаю как Пчёлкина с деловитым видом принимается расстегивать пуговицы на моей жилетке.
Тянусь помочь ей, за что получаю по пальцам.
― Не шевелись, ― строго цыкает она и продолжает как ни в чём не бывало. За жилеткой наступает черёд рубашки. Прекрасно чую подвох, вот только уже начинаю заводиться и неосознанно тянусь к её заднице, за что снова получаю. ― Я сказала: не шевелись.
Не шевелись? На мне сидит сногсшибательная красотка, а мне и прикоснуться к ней нельзя?
Нет. Дело точно нечисто, но мне уже банально любопытно, чем дело кончится.
Жилетка, рубашка ― всё расстегнуто. Следом идут брюки: звенит металлическая бляшка, а кожаный ремень вытаскивается из петель, чтобы...
― М-м... ― я больше озадачен или заинтересован? Не знаю, но не сопротивляюсь, позволяя связать свои запястья и, задрав их, привязать к деревянным рейкам изголовья. ― И что дальше? ― с наслаждением вдыхаю запах наклонившейся Евы, щекочущей кончиками волос мою щеку.
Не отвечает. Заканчивает и, перепроверив узел, резко выпрямляется, юрко соскакивая обратно на пол.
Что, и это всё?
Нет. Не всё.
Возвращается.
Осёдлывает меня обратно, мало смущаясь выпирающему из частично стянутых штанов стояку. Дико извиняюсь, но я не при чём. Меньше ёрзать на мне надо было.
― А дальше по графику у меня чаепитие, ― дуя на прихваченную кружку и отпивая, невозмутимо отвечает Пчёлкина. ― А ты лежи, яхонтовый. Отдыхай.
Глава 5. Люся
POV Климов
Меня просто выносит на хохот.
― Ты бесподобна. Правда.
Пчёлкина невозмутима.
Невозмутимо лезет пальчиками в горячий чай, невозмутимо достаёт горячий лимон, невозмутимо надкусывает его.
И невозмутимо отвечает:
― Продолжай.
― Продолжу. Могу даже наглядно показать. Но для этого тебе придётся меня развязать.
― А сам?
Это вызов?
Окей, вызов принят.
Предпринимаю попытку высвободить руки, но стянуты они добротно.
Хм.
Нет, правда ― добротно. Со знанием дела.
Что наводит на соответствующие вопросы.
― Я чего-то о тебе не знаю? ― подозрительно поглядываю на её самодовольную улыбочку. ― Ты заканчивала курсы БДСМ?
― Как знать.
Предпринимаю ещё одну попытку, но нет.
Так. Что-то становится уже не особо забавно.
― Помочь не хочешь?
― Зачем? А как же повеселиться?
― Повеселиться ― это хорошо. Не заиграйся только. Чтоб потом не пожалеть.
― Тю. Угрозы? Как не спортивно, ― закусив лимон, она снова ко мне склоняется. Угощает.
Мимолётно соприкасаемся губами, когда я забираю его. М-м... Сладко и кисло одновременно.