Цена эта Леонида более-менее устроила. За что он мысленно поблагодарил «родную» ЧВК за щедрость к своим бойцам.
Хотя… даже если бы, напротив, в его карманах ветер гулял, Кудряшов едва ли отказался от такой возможности проникнуть в город, чтобы спасти жену и дочку. Скорее, попытался бы достать требуемую сумму. Будучи готов ради этого хоть банк ограбить.
3
Конечно, багажное отделение джипа — это не то же самое, что аналогичная часть легковушки. Где, чтобы поместиться худо-бедно, нужно свернуться в три погибели.
И, тем не менее. Сидеть на грязном полу скрючившись, с собственным оружием в обнимку, под кучей тряпья да картонных коробок при крайне мизерном доступе воздуха — удовольствие на троечку.
О необходимости такой маскировки Леонид не преминул поинтересоваться у человека, согласившегося провезти его в город. Еще когда обговаривали условия. Зачем, мол, кого-то или что-то прятать, если все равно придется на посту с вояками договариваться.
К слову сказать, человек тот был не каким-то субъектом явно уголовной внешности, с волчьим взглядом или нервной вертлявостью да крысиной физиономией, на которой прекрасно читались все его нечестные намерения. Какое там! Облик подвернувшийся перевозчик имел вполне цивилизованный, даже располагающий к себе, пусть и несколько неприметный. Еще он носил деловой костюм, а первую встречу с клиентом назначил у себя в каком ни на есть офисе — небольшой комнатушке в здании бизнес-центра. Потому как был даже официально зарегистрирован в качестве ИП. Причем, по иронии судьбы (или в силу собственного тонкого чувства юмора) специализировался на юридических услугах.
И ответ перевозчика вышел ему под стать — четкий, лаконичный, а главное, предельно доходчивый.
— С двоих и спрос двойной, — были его слова, — в смысле, с каждого. А оно вам надо, Леонид? Раз и так уже мне заплатили.
Заплатить Кудряшову предстояло и впрямь немало — даже не думал это отрицать. Но все равно хотел понять, за что именно выкладывает свои кровные… кровавые, кроме услуг частного извоза, понятно.
— А почему бы, в таком случае, мне в одиночку вопрос с блокпостом не решить? — осведомился он. — Машину бы напрокат взял. Всяко вышло бы дешевле, чем с вами… посредником. Иначе, какой вам профит?
— Если б могли — сделали, — и бровью не повел перевозчик. — Но предпочли обратиться именно ко мне. И должен признать, правильно сделали. Ничего личного, Леонид, но я сильно сомневаюсь, что вам бы это удалось — решить, как вы говорите, вопрос с блокпостом. Скорее бы, ошибок наделали по неопытности. Просто представьте: некто тычет в вас автоматным стволом, и вы точно знаете, что ему дозволено стрелять на поражение. И как с таким хотя бы разговор начать? Я не говорю о конструктивном диалоге.
Обычно разговор Кудряшова с вооруженным молодчиком, имевшим на его счет далеко не мирные намерения, бывал коротким. И занимал примерно столько времени, сколько требовалось, чтобы хорошенько прицелиться и нажать на спусковой крючок.
Но это — если действие происходило где-нибудь в Африке или на Ближнем востоке. Тогда как здесь, у себя на родине, Кудряшов не убийца какой-нибудь, а добропорядочный гражданин и вообще с любой стороны правильный пацан. По крайней мере, пытался таковым казаться. И потому своими методами наладить «конструктивный диалог» с любителями тыкать стволами в других людей делиться с этим щеглом в костюме не стал.
А щегол… перевозчик, то есть, только рад был продемонстрировать свое превосходство перед клиентом. Незаменимость свою показать.
— Смазывать шестеренки государственной машины, приводя их в движение и заставляя крутиться в нужную сторону, — произнес он патетически, — это целое… искусство.
Еще и паузу театральную перед последним словом взял, не удержался!
— Надеюсь, понятно, — добавил он затем, — что отнекиваться, торговаться и качать права в таких вопросах — хуже для себя не придумаешь. При условии, конечно, если смазка у вас имеется только одного вида. Бумажная и приятно похрустывающая. И никакой лапы волосатой.
Леонид молча кивнул, соглашаясь. А перевозчик продолжил:
— Но и выдавать сразу на-гора максимальную сумму, с которой вы готовы расстаться, тоже неразумно. Потому что в этом случае в глазах… хм, вашего партнера вы будете, что здоровенный кусок мяса перед стаей собак. Или как голая баба, подброшенная в солдатскую казарму.
— Разорвут, — полушутливо полусерьезно предположил Кудряшов.
— Может, и нет… не до конца, — было ему ответом, — но рады точно не будете. Потому что аппетит приходит во время еды, и финансовый аппетит — не исключение. Если предложить слишком много, партнер сразу заподозрит: а чего это вы так легко швыряетесь деньгами? Не значит ли это, что у вас их немерено? А значит, можно получить с вас, дорогой Леонид, еще больше. Гораздо больше.
Леонид на это лишь вздохнул невесело. Тогда как собеседник его снова перешел на патетику, чуть ли не на пафос.
— У каждого своя цена, — изрек он, — и мои услуги помимо прочего в том и состоят, чтобы знать эту цену. А также понимать намеки… ну, момент тот поймать, когда пора коснуться финансовой стороны вопроса. И когда изначальную цену не грех бы… немного поднять. Как говорится… о, если правила соблюсти, о, если вовремя их нарушить, то можно море перейти, и гору на гору обрушить!
В их следующую встречу — перед самым отбытием в захваченный зомби город — деловой костюм перевозчика сменился на джинсы и толстую рубаху какого-то неприятного цвета. Что-то среднее между пыльной городской зеленью и «детской неожиданностью».
— Так задумано, — не преминул он объяснить, поймав недоуменный взгляд клиента и правильно поняв, что вызван он не чем-нибудь, а такой сменой имиджа. — Аналог стокгольмского синдрома. Партнер скорее пойдет навстречу, если заметит в нас с ним что-то общее. Сочувствием проникнется.
— Так не лучше ли было тоже в камуфляж обрядиться? — спросил Леонид, одевшийся именно таким образом. Прикупив некое подобие камуфляжной формы в ближайшем охотничьем магазине.
В плане маскировки толку от такой одежды в городских условиях, понятное дело, не было. Но, во-первых, маскироваться от зомби вообще-то вряд ли имело смысл. Что, если они, не столько зрительно добычу находят, сколько по звуку и запаху? Во-вторых, охотничья одежда все равно была полезна в силу прочности, практичности и минимальной маркости. Точнее, даже грязь на ней смотрелась органично и гармонично. Ну а, в-третьих, соваться в гнездилище зомбаков, как и в любое другое заведомо враждебное место, в одеянии цивильном и повседневном Кудряшов считал для себя не комильфо.
Ответ перевозчика его несколько удивил.
— Не лучше, — мягко, но безапелляционно отрезал он, — в случае с военными такое явное и примитивное подражание может их только раздражить. Вроде как передразниваю их. Пытаюсь примазаться к благородному ремеслу, не имея к тому ни малейшего основания. Ведь я пороху не нюхал, в армии даже срочку не служил. В отличие от вас, Леонид. Вы, смотрю, прямо на войну собрались.