Выбрать главу

— С тобой все в порядке? — спросил Хилтс. Девушка сглотнула подступившую к горлу желчь.

— Все в порядке, — ответила она.

За мясным рынком во внутреннем дворике, окруженном тремя незатейливыми склепами, были выставлены чучела, изготовленные из шкур тех же животных, каких в нескольких ярдах отсюда продавали живыми. Только выглядели они, с оскаленными зубами и выпученными стеклянными глазами, злобно и устрашающе, а некоторые вдобавок представляли собой странные гибриды — гусей с лисьими ушами, собак с пересаженными обезьяньими головами, ярких попугаев с распростертыми орлиными крыльями.

— Кто покупает этих уродцев?

— В таком большом городе на все найдется покупатель, — ответил Хилтс, пожимая плечами и ухмыляясь. — Нью-Йорк с пирамидами.

Толпа несла их вперед, как сплавной лес по течению, но Хилтс неуклонно сдвигался сам и оттеснял девушку к одной стороне.

— Куда теперь? — спросила Финн.

— Туда, — ответил он, указывая.

Она увидела еще одну площадку, загроможденную горами товаров, на сей раз преимущественно из военного снаряжения. Противогазы, пустые снарядные гильзы, не менее сотни пар сапог времен Второй мировой войны для переходов по пустыне, канистры из-под бензина, даже маленькая пушка с раздробленным дулом, реликт какой-то давно забытой битвы.

Хилтс скользнул в узкую улочку впереди Финн, и они разделились. В этот момент седовласый, дочерна обожженный солнцем нищий заковылял к ней, переставляя ярко-розовую пластиковую ногу и выкрикивая что-то по-арабски. Его искаженное яростью лицо походило на злобную маску. Она отпрянула, но отступать было некуда: толпа сзади напирала, тесня ее в еще более узкий проход. Вдобавок Хилтс пропал из виду.

Неожиданно Финн осознала, что осталась одна.

ГЛАВА 6

Она поняла, что ее вытолкнули из торговой зоны: вокруг не было ни товаров, ни продавцов, ни покупателей. В одно мгновение девушка перенеслась в совершенно иной мир — мир крошившихся стен, смутных фигур, едва видных в вихрящейся пыли, звуков, приглушенных окружавшими ее стенами погребальных сооружений, и бесшумных порхающих теней.

Сердце ее сжалось от испуга.

Она стояла неподвижно, медленно поворачиваясь кругом, пытаясь осознать свое местоположение. Перед ней высилась высокая, местами осыпавшаяся стена из глинобитного кирпича и соломы, некоторые кирпичи выпали, как зубы из старческого рта. Слева просматривалось бледно-зеленое строение с покатой крышей, а справа проходил проулок, такой узкий, что по нему впору было протискиваться бочком. Тропа, ведущая, на улицу, с которой ее вытеснили, находилась позади.

Зная, что Хилтс направлялся к площадке, где торговали подержанной амуницией, и надеясь догнать его, Финн повернула туда, но вынуждена была резко остановиться, когда путь ей преградил широкогрудый, с покатыми плечами мужчина лет сорока, одетый в белую джелабию и темный, в тонкую полоску пиджак. Он был бос, голову обматывал грязный тюрбан. Из-под кустистых бровей смотрели глубоко посаженные желто-зеленые глаза, нос, судя по всему, был неоднократно перебит, над верхней губой и над подбородком пробивалась седеющая щетина, кожу, как у всех в Городе мертвых, покрывала тонкая пленка пыли.

Его широкая ладонь сжимала рукоять огромного меча, тронутого ржавчиной, но с поблескивающим после недавней заточки лезвием. Араб поднял похожий на мачете клинок и широко раскрыл рот, издав рычащий звук и продемонстрировав отсутствие языка.

На какой-то миг Финн замерла неподвижно, чувствуя, как с ее губ рвется вызванный паникой идиотский смех. Единственное, что пришло ей в голову, — это сцена из фильма про Индиану Джонса, где Харрисон Форд столкнулся лицом к лицу с огромным египтянином, вооруженным, как и этот, мечом. Это было нелепо, смехотворно, но ужасающе реально. К тому же она вовсе не была Индианой Джонсом и не располагала пистолетом, чтобы пристрелить это фантасмагорическое существо. Поэтому, когда обладатель ржавого меча, пробулькав что-то еще, двинулся к ней, она развернулась и пустилась бежать. Инстинктивно придерживаясь левой стороны рядом с крошившейся кирпичной стеной, девушка выскочила из проулка, свернула направо и побежала дальше, слыша позади топот своего ужасного преследователя.

Ноги вынесли ее на небольшую площадку, окруженную каменными стенами мавзолеев с зарешеченными дверями и окнами. На самой площади находилось около дюжины погребений попроще, всего лишь каменных надгробных плит, поверх одной из них был разведен костер, с металлического крюка над которым свисал котелок.

Выбежав в центр этого пустого пространства, Финн вскочила на надгробие, развернулась к костру и, схватив котелок с кипящим варевом за ручку, швырнула его в физиономию преследователю, одновременно рассыпав по плите уголья костра.

Конари, склизкое варево из риса и чечевицы, обожгло человеку с мечом лицо, однако это не остановило его. Взревев и схватившись за физиономию свободной рукой, он запрыгнул на плиту. Финн поскользнулась, упала и покатилась в грязь. Египтянин занес клинок, но, шагнув вперед, наступил босыми ногами на горящие угли, взвыл и грохнулся прямо в остатки костра.

Финн вскочила и пустилась наутек, не решаясь оглянуться и посмотреть, сильно ли пострадал ее враг.

Метнувшись в узкую щель между двумя мавзолеями, она оказалась в узком проулке, прямо перед темневшим дверным проемом какого-то склепа и, не размышляя, нырнула туда. На голом земляном полулежали три лишь наполовину покрытых пылью и грязью человеческих скелета, все ногами в одну сторону. Вероятно, на восток, хотя Финн, разумеется, понятия не имела, где какая сторона света.

Создавалось впечатление, будто на месте этого не столь уж роскошного захоронения кто-то побывал, причем не очень давно. Явные следы лопаты указывали на раскопки, правда, вовсе не археологические. Похоже, скелеты отрыли потому, что живые люди присмотрели этот однокомнатный склеп для себя.

В помещении имелся выход и с другой стороны, так что Финн, переступив через грязные остовы, вышла в очередной широкий двор с двумя или тремя дюжинами могил, окруженных кольцом склепов и, с дальнего конца, высокой стеной здания, которое сочла мечетью. Повсюду валялись кирки, ломы, молоты, грудились выломанные гранитные и мраморные плиты: разорители могил разоряли гробницы разорителей могил. Нынешние расхитители были потомками тех строителей Саладина, которые сдирали облицовку пирамид, чтобы построить свой город.

Финн остановилась и прислушалась, стараясь унять дыхание и даже биение собственного сердца. Судя по отсутствию топота, человек с клинком, но без языка больше ее не преследовал — или, во всяком случае, делал это осторожнее, стараясь не поднимать шума. Впрочем, главный вопрос заключался в том, с чего ему вообще приспичило бросаться с мечом на одинокую незнакомую иностранку. Если отбросить маловероятное предположение, что этот псих считает своим долгом кромсать клинком заплутавших в Городе мертвых девиц, должна все-таки существовать какая-то причина?

Однако, как ни ломала девушка голову, сообразить, чем мог руководствоваться странный египтянин, ей не удавалось. Уж во всяком случае, ее недавние приключения, связанные с запутанным миром пропавших художественных шедевров, старыми заговорами, нити которых протянулись в настоящее, и политикой Ватикана, явно не имели к Египту ни малейшего отношения. Среди произведений искусства, которые ей удалось извлечь буквально из-под улиц Нью-Йорка, никаких Розеттских камней вроде того, который помог Шампольону расшифровать древнеегипетские надписи, или сокровищ фараонов вроде бы не числилось. А хоть бы они там и оказались: кому могло понадобиться убивать ее здесь, сейчас? Та часть ее жизни пройдена.