Смерть ошалело замолкает и смотрит, как убиенные превращаются в цифры, а торжественные панихиды плавно перетекают в праздники, которые очень быстро затмевают горе. Горе конкретно, но телевизор сообщит тебе, что все было не зря и мы будем их помнить вечно – вот и давайте споем и будем говорить о вечности! А вечность прекращается с последним, кто помнит, а беспокойство прекращается с последним кто знает. Горе сегодня прекращается для всех остальных, которых оно не коснулось, сразу, как только начнется по телевизору другой концерт. Стоит ли переживать о том, что не имеет к нам ни малейшего отношения? Нам не жить вечно и нас не будут помнить и это к лучшему: кто знает, как сложится эта короткая жизнь?
Вот и сейчас, как перед каждым сложным делом, в голове все что угодно, но только куда-то подевался Тот, именем которого все и происходит. Куда Он делся, когда Он очень нужен, когда ждешь совета и поддержки? А возможно Он и прав – Он дает тебе право выбора, и ты делаешь этот выбор. В любом случае для кого-то ты будешь героем на некоторое время, и это успокаивает. Но, почему идут в бой с молитвами на разных языках, хоругвями, крестами? Не потому ли, что Он за все в ответе и если уж Он причина, то Он и вина...
Йохам собрал нехитрые пожитки и уже давно сидел в углу, склонив голову. Говорят, что люди чувствуют свой конец, но Йохам ничего не чувствовал. Хорошо это или плохо? Он сам пришел искать помощи у тех, кто дальше всего от решения проблем мирным путем. Но разве не в Библии написано об огненном мече, разящем неверных? Разве не в Коране есть такие же слова? Так в чем же разница, если и те, и эти видят друг в друге врага? Нет разницы, и есть только ложь, неверие, гордыня и злоба. Так что за дело, кто будет тем, кто встанет рядом с ним?
И опять вопрос, который не давал покоя с детства: о ком написано в Книгах? Почему Он молчит, видя все это? Надеется? Верит? Ждет? Ведь во всех Книгах написано одно и то же. Написана на разных языках одна история. Разве не так? Ведь разве не потом появились и христиане и мусульмане? Значит ли это, что были те, кто создал и тех, и других? Ничто из ничего не возникает. Но это не был Он! Он создал лишь людей – люди создают свой мир, свою войну и свою веру. В этом смысл? В игре? Или Он ищет ответа на свои вопросы: могло ли случиться по- иному тогда, давно, когда не было ничего? Как мог предать его самый верный помощник и друг? Он верил ему, доверялся во всем, а тот, недовольный тем, что имеет, предал Его и стал злом. Любимый Ангел стал Демоном, предав Свет и Истину – трагедия для Того, кто творил Добро. Но кто-то должен был взять на себя и зло, и смерть, и ночь. Мог ли Он одновременно быть и тем и другим? Вряд ли. Значит ли это, что Он сам спровоцировал того, кто был ближе к Нему и переложил на него грязную работу, чтобы остаться в белом? Или это вовсе не провокация, а замысел: должны разделять люди свет и тьму. Нельзя быть чистым, творя беду. Нельзя быть праведным и потакать злу. Ответ только один для тех, кто верит в Него: Он мудр, Он светел, Он чист, Он – надежда, Он – свет и понять Его можно лишь поняв, что все что произошло две тысячи лет назад в Палестине – это Его история, рассказанная нам.
Все сходится. Мы просто отражение в зеркале событий, происходивших давно и не здесь. Два мира и небо, как зеркало. Мы просто отражение в нем. Кто читал Библию внимательно и с верой, тот поймет, что рассказана не земная история, а притча о том, что случилось именно с Ним. И не был Иуда врагом и предателем, и не был Иисус тем, кем себя называл. Бедные актеры небесной трагедии! Им довелось не по своей воле сыграть эту пьесу. И не мне критиковать автора – я здесь, чтобы выбрать одно из двух: играть или смотреть. Автор не написал финал – оставил это актерам, поэтому каждый день мы играем старую пьесу с новым финалом, где жизнь и смерть, как орел и решка.
Люди искали ответы, и читали свои Книги и каждый находил свой ответ в меру своего ума, своей фантазии и своих целей. Приблизиться к Богу, назвавшись Его именем, накинув на себя Его одежды и взяв на себя Его право говорить – путь в пустоту. Значит ли это, что ничего не произошло: язычники верили в своих Богов и остались теми, кем были – язычниками? Значит ли это что все, что происходило потом: вся кровь, все беды не имеют к Нему никакого отношения? Это просто история, рассказанная нам и непонятая нами. И уж точно в Его планы не должно было входить то, что происходило после Него и что происходит сейчас.
- Ты готов, брат? – Мирза спрашивал Йохама, но не смотрел на него. Надо было торопиться: Мирза просто посланник тех, кто уже ждет их. Он полон своей веры и ему противен этот иудей. Но ему рассказали, что этот старый и трусливый человек послужит их делу. Значит, так тому и быть – многое приходиться терпеть во имя Аллаха.
- Готов. – Йохам медленно встал и поднял свой мешок. – Ты говоришь, что время пришло, Мирза?
- Да. И поверь, что мне тоже немного не по себе. Но это ничего не меняет, Йохам. Если ты сейчас повернешь назад и уйдешь, это уже ничего не изменит – все произойдет очень скоро. В этом случае ты просто не увидишь того, что случиться – хочешь ли ты этого?
И крысы слышали все, что говорили друг другу эти люди. И крысы знали, что пора собираться в дорогу, потому что ложь и гордыня – это первые признали будущей крови. Еще нет запаха, как не наступило утро. Но запах придет тогда, когда будет уже слишком поздно – об этом узнают все, а очень надо быть первым в том месте и тогда, когда упадет первая капля. Врун тот, кто сказал, что самое вкусное – это то, что остается последним. Не в этом случае! Надо быть первым, чтобы попробовать на вкус первую каплю и понять, что игра стоит свеч, и отойти, чтобы подождать того момента, когда наступит время дележа.
Гл. 41
- Вы кушайте мясо. Поверьте, если бы я не знал, что эту сочную баранину приготовила моя жена, я бы свято уверовал, что его приготовил самый лучший повар из всех мужчин на свете. И, конечно, лимонам уделите внимание. Люди говорят, что этому лимонному дереву две тысячи лет. Конечно, не самому дереву, но эти ветви несут в себе кровь того дерева, которое росло в этом дворе в те времена. Позвольте, я выдавлю из плода сок, и Вы попробуете? Какое мясо может быть без лимона? Не хочу показаться циником, но и этот ягненок вполне может оказаться родственником того самого агнца Божьего, который стоял у яслей младенца. Так что уж отведайте – пусть это станет Вашим причастием ну или причастностью к общему делу. – Человек, назвавшийся Хусейном, сыном Али, выдавил целый лимон на большой кусок баранины и, проткнув его ножом, достал с жаровни и положил на глиняную тарелку, стоявшую перед Бальтазаром. – Попробуйте, Вам понравится. Так вот, Иосиф был с Марией в яслях в Вифлееме, когда Иисус родился. Он также был при Матери и Младенце, когда пастухи и волхвы пришли поклониться Ему. Он привёл Марию и Иисуса в Иерусалим, чтобы представить Его Богу в Храме. Он также, как и Мария, беспокоился, когда думали, что Иисус потерялся во Храме, когда Ему было двенадцать лет. И после этого в Новом Завете Иосиф не упоминается, за исключением Евангелия от Луки 4:22, где он называется отцом Иисуса. Он не упоминается в момент распятия, и многие художники изображают его пожилым человеком, который умер в начале тридцатых годов Иисуса.
Вот уж впору нанимать частного детектива, чтобы найти ответ на самый главный вопрос: что случилось тогда во храме? Что случилось, что произошло? Почему больше не упоминали об Иосифе? Может быть, размолвка с сыном или Иосиф понял, что его сын пришел разрушить его веру? Мог ли он, священник в этом храме, пойти на то, чтобы допустить такое? Ответ: нет, не мог. Как не мог бы сам Иисус предать свою веру – в этом весь смысл – в абсолютной преданности своей вере.
Вы вообще знали, что Иосифа в средневековых пьесах изображали, чуть ли не клоуном? Отца Иисуса – клоуном? А ведь и Святой Иоанн Златоуст говорит о тревогах Иосифа как об образце испытаний всех христиан. Святой Винсент Феррер, Бригитта Шведская, и Бернардино из Сиены говорят о его абсолютной преданности сыну. Мог ли отец во имя своей веры пойти на преступление против сына? Мог. И это было совершенно нормальным поступком, понимаете меня?