Этот милый человек, вышедший из дверей номера досточтимого рыцаря, совершенно не собирался следовать его инструкциям и идти к служебному выходу. Он прошел по коридору вдоль лифтов, спустился по лестнице на один этаж, опять прошел вдоль лифтов и зашел в номер, который находился прямо под номером рыцаря. На широкой кровати лежали: тот, кто в нем жил еще совсем недавно и даже собирался подняться в номер к сэру рыцарю, но теперь не может по причине скоропостижной смерти, а также раскрытый чемодан, со дна которого мужчина достал выключенный мобильный телефон. Человека звали Марк. Совсем недавно они с Робом скучали от отсутствия серьезного дела и постоянного хорошего заработка, но ведь всему свое время не так ли? Бальтазар всегда говорил, что безработица не грозит людям их специальности и чем хуже ситуация в мире, тем больше пользы от них. Хотите - верьте, хотите - нет, но у этих людей есть определенные нравственные устои. По крайней мере, мне так кажется.
В записке, которую достал Марк из стены Плача, было написано следующее: «Прости им, Господи, их прегрешения и направь их на путь истинный, ибо не ведают они, что творят. Подари им, Господи, еще один день, чтобы когда наступит ночь и уйдет их надежда, они успокоились и отложили меч и выпили свое вино в последний раз и проснулись, увидев Твое лицо. И сбереги сына Твоего от нападок и ненависти, что бы нашел он Отца своего в Тебе». Немного литературно и витиевато как всегда, но понятно, что хотел от них Бальтазар. Там еще были несколько цифр на обратной стороне бумажки, но так как записка к Богу была написана на обрывке какого-то выписанного от руки чека – никто внимания и не обратил бы, если бы смог отнять ее у Марка (что вообще вряд ли). Там было несколько цифр, которые точно дали понять Марку и Робу и адрес отеля, и номер в котором надо было отработать задачу.
Последние месяцы, пока Бальтазар искусно изображал из себя, то пьяницу, то утопленника, а то и вовсе клоуна, они с интересом наблюдали за ним, потому что слишком хорошо его знали. Это совершенно в его стиле: запутать всех, но остаться понятным только самому себе и своим партнерам. Созданный много лет назад собственный бизнес был не так прост и легок, но давал совершенные преимущества перед обязательствами, которые их связывали ранее: перед конторой, перед начальством. Уже несколько лет они прекрасно справлялись со своими потребностями самостоятельно – их заказчики знали, что любые действия Бальтазара, провалы или победы, никогда не смогут связать с ними. Это всех устраивало. И особенно это устраивало самого Бальтазара – он не зависел от перемены настроений заказчиков, политических течений или еще чего-либо. Бальтазар в принципе ни от кого никогда не зависел кроме одного человека – кардинала ди Корсо.
Это началось очень давно, когда Бальтазара звали проще и понятнее, когда его образование оставляло желать лучшего, когда его поступки были совсем не умны и противоречили всем нормам приличия и поведения. Это было тогда, когда Патрик Джеймс Уэдли учился в школе святого Антония для трудных мальчиков в приходе, которым руководил преподобный О’Райан. Преподобный был умным человеком и строго следовал правилам, которые установила для этого прихода папская канцелярия. Казалось бы, где Рим, а где Бруклин, но мир настолько тесен, что расстояния совершенно не имеют никакого значения, если знаешь, что когда-нибудь ты обязательно сможешь выбраться из этой помойки.
Преподобный вел правильный отбор мальчиков: одни отправлялись в свет, когда наступало их время, другие во тьму, когда приходил их черед. Имеется в виду, что одних ждала успешная карьера, а другие были предоставлены сами себе. Патрику пришлось не сладко: его характер не давал ему никаких шансов на спокойную жизнь в будущем и поэтому его дорога была предопределена, если бы ни один случай. Однажды преподобный О’Райан заметил, что мальчик сидит в библиотеке, обложившись несколькими книжками. До этого его трудно было заподозрить в желании познать науки, а Слово Божье его словно и вообще не касалось. А тут преподобный заметил, что мальчик заснул среди груды книг несколькими из которых были: «Евангелие от Фомы» и пояснения с нему, Коран, «Пистис София» и несколько булл римских пап: Гонория III «Etsi neque qui plantat» (Магистру и братьям Тевтонского ордена в Иерусалиме о предоставленных им привилегиях) 1220 года, Климента V «Nuper in Concilio» (Всем защитникам и опекунам Дома и ордена рыцарей Тамплиеров)1312 года, всем известное письмо Бернара Клервоского «De laude novae militiae» (Похвала новому рыцарству) и протокол Процесса над орденом Храма Часть ІV «Сожжение Моле, смерть Филиппа и Климента». Столь странный набор копий документов на тему, которая в школе почти не преподавалась, удивила преподобного. Не возмутила, не встревожила, а именно удивила: мальчик совершенно не подавал даже намеков на интерес к процессу обучения. О’Райан решил подойти к мальчику и разбудить его, чтобы спросить, что нашел он интересного в этих документах, понимает ли он что он читает и почему он заинтересовался этими книгами.
- Но, почему, Патрик? - Мальчик поднял голову и непонимающе уставился на преподобного. - Что ты понял в этих книгах, мальчик мой? Ты сидел тут всю ночь? – Мальчик кивнул.
- У тебя были вопросы, и ты искал ответы? – Мальчик опять кивнул. Преподобный положил руку на «Евангелие от Фомы».
- Что ты теперь знаешь, Патрик?
- Преподобный я знаю теперь, что Иисус сказал: «В те дни, когда вы ели мертвое, вы делали его живым». А еще я знаю, что Иисус сказал: «Может быть, люди думают, что я пришел бросить мир в мир, и они не знают, что я пришел бросить на землю разделения, огонь, меч, войну. Ибо пятеро будут в доме: трое будут против двоих и двое против троих. Отец против сына и сын против отца; и они будут стоять как единственные».
- А здесь? – Преподобный положил руку на Коран.
- «A когда вы встретите тех, которые не уверовали, то - удар мечом по шее; a когда произведете великое избиение их, то укрепляйте узы». Так сказал Аллах.
- Что ты понял, Патрик?
- Я понял, что это говорил один и тот же человек и что они не любили Его.
- Кто, мальчик?
- Они. Все, кто был с Ним рядом и те, которые потом говорили, что слышали Его слова.
- Почему ты так думаешь?
- Потому что без Его смерти их не было бы их – они все виновны. Они говорят об одном и том же, только называют Его по-разному: «A кто не уверовал в Аллаха и Его посланника... то мы ведь приготовили для неверных огонь». Разве Он говорил об убийстве? Неужели не понятно, что смерть – это не инструмент веры, а цель, которую надо суметь достойно достигнуть?
Преподобный О’Райан погладил мальчика по голове и тихо ушел и оставил Патрика в библиотеке. Он прошел в свой кабинет и сел в старое кресло. «Он - тот, который послал Своего посланника c прямым руководством и верой истины, чтобы дать ей перевес над всякой верой; довольно Аллаха как свидетеля! Мухаммад - посланник Аллаха, и те, которые c ним, яростны против неверных, милостивы между собой. Ты видишь их преклоняющимися, падающими ниц. Они ищут милости от Аллаха и благоволения. Приметы их - на их лицах от следов падения ниц. Таков образ их в Tope, но в Евангелии образ их - посев, который извел свой побег и укрепил его; он стал твердым и выровнялся на стебле, восхищая сеятелей, чтобы разъярить ими неверных.
Обещал Аллах тем из них, которые уверовали и творили благое, прощение и великую награду!» Слова из Корана сами появлялись в голове преподобного. Как удивительно похожи эти Книги! Мальчик, несмышленыш, просто все понял и нашел ответ на единственный вопрос: кто мы, кто Он и как жить. Бедный мальчик – ему будет совсем непросто пройти свою жизнь до конца.
Каждый день преподобный видит прихожан: богобоязненных, верующих, лживых и притворных, приходящих только чтобы не пугать соседей своим отсутствием на службе, опустошенных этой жизнью и ищущих поддержки у Господа, скупых и жадных, думающих, что их подаяние – это спонсорская поддержка, за которую Он им будет должен потом, трусливых и сильных духом - всяких. Но никто, почти никто не читал эти Книги внимательно и по-настоящему. Они негодуют и ненавидят, веруя только в телевизор и газеты, но не в Него. А мальчик все понял за несколько ночей в библиотеке.