Она закрыла глаза и позволила правде глубоко угнездиться в ее голове.
Она должна была встретиться с этим лицом к лицу.
Принять это.
Честно признаться в реальности.
Частично ради своего собственного здравомыслия... но главным образом потому что, конечно, будет обратная реакция, когда новости узнает общественность.
- У вас двоих была очень долгая ночь, - сказал Олден, присоединившись к Софи и Фитцу на холме, откуда они смотрели. - Думаю, настало время направиться домой, а?
- Грэйди и Эделайн знают об Эверблейз? - спросила Софи.
- Пока что нет. Я не думал, что будет мудро сообщать им, пока огонь не будет потушен. Но сейчас... очень многое нужно объяснить.
Софи посмотрела ему в глаза, понимая, что за напряжением, истощением и беспокойством скрывалась более глубокая эмоция.
Скорбь.
- Все нормально, да? - тихо спросила она. - Никто же не..?
Она не смогла закончить, ненавидя, что даже подумала об этом.
- Мы поговорим утром, - сказал ей Олден, протягивая руку.
- Нет... ты должен рассказать мне, что случилось. Я не смогу... - Ком встал у нее в горле, угрожая задушить ее. - Если кому-то причинили боль, то я должна знать.
У Олдена с губ практически слетело слово... но в последний момент он изменил его:
- Я правда думаю, что тебе нужно отдохнуть до этого, мы поговорим.
- Как будто я сейчас смогу заснуть.
- Она права, папа, - согласился Фитц.
Олден состарился на тысячу лет, когда сел между ними и закрыл лицо руками.
- Я не знаю, как вам это сказать.
Слова, казалось, поглотили воздух вокруг них.
Это Олден рассказал Софи, что она должна будет столкнуть с трибуналом, и что она должна будет отправиться в Изгнание, и что она должна будет оставить свою человеческую семью и стереть всю свою жизнь.
Что могло быть хуже этого?
А потом она поняла.
- Кто-то умер, - сказала она тихо, когда ее разум пробежал по списку имен и лиц.
Было трудно вспомнить, кого она видела в безопасности, а кого нет... но когда она воспроизвела ночь, то поняла, что кое-кого не хватало.
Фитц потянулся к ее руке, сжимая настолько сильно, что вероятно, это было бы больно, если бы Софи уже оцепенела.
Однако она почувствовала, как миллион игл вонзились в ее сердце, когда Олден проглотил всхлип и произнес:
- Фактически, двое. Финтан и Член Совета Кенрик не выбрались из башни.
Глава 38
- Нет, - сказала Софи, резко отдергиваясь от Фитца. – Только не Кенрик.
Это должна была быть ошибка.
Она помчалась вниз по холму, обещая себе, что найдет улыбающегося Кенрика, стоящего с группой фигур на расстоянии.
Вместо этого она нашла оставшихся Членов Совета, столпившихся вокруг рыдающей Оралье.
- Нет! - прокричала Софи, оборачиваясь, чтобы направиться в Обливимайр.
Земля чувствовалась скользкой, когда Софи бежала, но она двигалась, прося ноги не подвести ее.
Все будет лучше, как только она доберется туда. Она найдет секретное отделение, в котором он спрятался, или подсказку, что он переместился, или...
Она взвизгнула и остановилась, когда поняла, что гладкая земля была фиолетовой.
На расстоянии в несколько футов, одинокий серебряный забор торчал из моря расплавленного драгоценного камня... это было все, что это осталось от Обливимайра.
- Нет, - снова прокричала Софи, падая на колени.
- Мне жаль, - сказал Олден позади Софи, мягко кладя руку на ее дрожащее плечо. - Мне очень, очень жаль.
Она даже не знала Кенрика настолько хорошо. Но он всегда был добрым... и всегда был первым, кто принимал ее сторону. Она не могла представить Совет без него.
- Он не мог и вправду уйти, - прошептала она, чувствуя, как горячие слезы текут по ее лицу.
Олден притянул ее к себе, он тоже дрожал, когда сказал ей:
- Боюсь, что он ушел. Кенрик схватил Финтана, когда комната начала наполняться Эверблейз. Ему удалось отпихнуть тебя, Фитца и Оралье, но тогда тело Финтана взорвалось огнем. Я ничего не мог сделать. Я...
Его голос надломился, и Олдену понадобились несколько глубоких вздохов, прежде чем он мог снова говорить.
- Нам нужно быть храбрыми, Софи. Прости, что прошу тебя об этом, но потеря Кенрика будет принята глубоко к сердцу нашими согражданами. Люди должны видеть, что все будет хорошо.
- Но это не так! - прокричала она, отступая от него.