"Митал", - вздохнул эльф, поняв, что произошло. Магический щит, защищавший город от полного разрушения, больше не существовал.
На мгновение воина охватила паника. Он был уверен в своих силах и силах своих эльфийских бойцов, но понимал, что цена неудачи будет огромной. Если защитники падут, ворота в Эвермит останутся открытыми. Бриндарри и представить себе не мог, что на остров могут ступить орки.
Воин взял в руки говорящий драгоценный камень, связывавший его с Чандрелл Дуротиль. Камень был холоден и молчалив, магия исчезла. Чандрелл была мертва. Драконьи всадники не вернутся, чтобы использовать в битве свою комбинацию драконьей и эльфийской магии.
Бриндарри владел еще одним магическим камнем, еще более могущественным. Он достал из-под туники золотой кулон и направил всю свою волю на большой гладкий камень, вставленный в него. Через мгновение перед ним возникло угловатое лицо Вури Дуротила.
Времени на слова, на объяснения было мало. Город уже оглашался лязгом оружия вдоль проломанных стен и тупым стуком бомбард, когда орки пытались отбить ворота на берегу реки.
"В чем дело, друг мой?" потребовал Вури. "Я слышу битву. Тебе нужна помощь? Больше воинов, магия? Что я могу сделать?"
В этот момент огромные деревянные ворота раскололись, и орки хлынули через городскую стену, как вода через прорванную плотину. Бриндарри выхватил меч и произнес последние слова своему самому дорогому другу.
"Есть только одно, что ты можешь сделать. Закрой Врата в Эвермит".
Прошло два дня, прежде чем семь драконов и их эльфийские напарники, прихрамывая, вернулись в город. Выжившие нашли реку, загрязненную телами тысяч убитых, улицы, красные от засохшей крови, красивые здания, превращенные в руины. Даже Башня, одна из самых гордых традиций Высшей Магии древнего Аривандаара, была повалена и разрушена.
В ту ночь эльфы разбили лагерь в разрушенном городе. Даже драконы расположились на ночлег в пустых дворах и на разрушенных рыночных площадях, пытаясь залечить раны и собраться с мыслями. Фейские существа, выжившие в битве с драконьими всадниками, были ошеломлены и оглушены последствиями заклинания.
Никто из оставшихся магов не мог решить, что делать дальше. Магические врата были закрыты - они не могли вернуться в Эвермит таким способом. Маловероятно, что в ближайшее время будут созданы новые врата. Островное королевство лишилось как волшебников, так и воинов. У немногих оставшихся на Эвермите Высших Магов была другая, более неотложная работа, а воинов было слишком мало, чтобы защитить новые врата от возможного вторжения. Ясно было одно: личная сила каждого оставшегося в живых мага была уже не та, что прежде. Уничтожение злых драконов, возможно, и спасло множество эльфийских жизней, но ущерб, нанесенный ткани Плетения, был непомерен.
В последующие годы оставшиеся в живых маги Эвермита разлетелись, как осенние листья. Некоторые остались у реки, чтобы восстановить город, или ушли в лес в поисках других эльфийских поселений. Другие были очарованы и околдованы, почувствовав вкус драконьего полета, и остались, чтобы создать связь со своими драконьими питомцами.
Вскоре после того, как багровая звезда, известная как Король-Убийца, безвестно исчезла с небосклона, в небесах появилось новое чудо. Россыпь маленьких светящихся огоньков стала следовать за луной по ночному небу, как гусята за своей матерью.
Поэты назвали это явление слезами Селуны. Никто не знал наверняка, что это такое и что они означают. Некоторые эльфы умилились, вспомнив легенды, утверждавшие, что Люди родились от смешения крови Кореллона и слез луны. Уменьшающееся число Людей, уничтожение стольких их древних культур - все это, утверждали они, должно было закончиться.
Другие утверждали, что слезы Селун были знаком благосклонности богов, знаком одобрения огромных высот, которых достигли эльфы в своем мастерстве магии.
На самом же деле появление этих небесных тел означало конец эпохи.
Медленно, неумолимо Высшая магия исчезала с лица земли. Несколько изолированных анклавов такой магии все еще оставались: Лес Дартиир, Зимний лес, Запутанный лес, Эвермит. Среди эльфийских провидцев были те, кто предсказывал, что вскоре подобная магия сможет твориться только в Эвермите. По мере того как это мрачное предсказание становилось все ближе и ближе к исполнению, островная гавань приобрела для эльфов совершенно новое значение.