Зейн понимал, как это работает. Он был измотан, переодеваясь в свою одежду, но ему было хорошо. Он был странно довольным, когда Джем сказал, что всё, как и было обещано, а Лиам улыбнулся ему, и в этом было что-то удовлетворительное.
— Может, так и есть.
— Да?
— Да, — Зейн пожал плечами и положил руку на бедро Лиама. — Не против припарковаться здесь?
До дыры в заборе оставалось ехать ещё пару минут, но они уже выехали за город.
— Зачем? — удивлённо спросил Лиам. — Ты хочешь пройти пешком остаток пути?
— Нет, — ухмыльнулся Малик. — Я хочу воспользоваться тем, что до отбоя ещё полчаса, а в общежитие я доберусь за десять минут, так что у меня есть двадцать минут, чтобы делать всё, что я хочу.
— А чего ты хочешь? — спросил Лиам, но уже съезжал на обочину и глушил машину.
Зейн перегнулся через разделяющее их пространство и поцеловал его.
========== Домой ==========
— Ты рад, что едешь домой? — спросил его Найл спустя несколько недель.
Зейн, сидя на кровати, поднял на него взгляд. Найл, в отличие от него, спаковал какую-то часть вещей. А Зейну собирать было нечего. Дома у него было больше одежды, чем здесь, а всё, что он брал с собой, — это книги. Он вернётся через две недели. Он проживёт без них.
— А ты? — парировал Зейн, природняв брови.
— Я рад, что у меня будет своя комната, — засмеялся Найл. — Мне уже надоел этот пиздливый сосед по комнате. Поскорее бы от него свалить.
Малик кинул в него подушку.
— Ты будешь за мной скучать. Ты меня любишь.
— Ты зовёшь Лиама во сне. Я не настолько тебя люблю, чтобы скучать за этим.
Зейн послал его и вернулся к домашке. Он рассчитал, что успеет сделать половину до приезда родителей, и на каникулах сможет спокойно плевать в потолок.
— Я не говорю во сне, — шёпотом проворчал он.
— Нет, конечно, нет, — сказал Найл, засовывая футболку в сумку. — «Лиам. Такой подтянутый. Твои руки, детка. Трахни меня».
Зейн открыл рот, чтобы протестовать, но тут же его закрыл. Звучит так, как сказал бы он сам.
— Хах.
— А ещё один раз ты бормотал что-то о том, как…
— Ты стебёшь Зейна насчёт Лиама и без меня? — Луи, чёрт возьми, никогда не стучится, а просто вламывается в комнату. — Найл! Я верил тебе, мудачила.
Застонав, Зейн отложил домашку. Её точно не получится сделать.
— Что тебе надо, Луи?
Луи упал на кровать Найла.
— Возможность себе отсасывать. Гарри Стайлс. О, и дракон.
— Мило, — сказал Найл. Зейн закатил глаза.
— Прямо сейчас, — продолжил Луи, — я пришёл попрощаться. Мой родители приедут где-то через полчаса.
— Почему так рано? Разве обычно они не ждут до последнего момента, чтобы провести с тобой как можно меньше времени?
Луи показал ему язык.
— Обычно да. Но сейчас у моего папы будет длинная задушевная беседа с директором.
— Почему?
— Оказалось, — Томлинсон смотрел на него с маньячно блестящими глазами, — что мой сосед по комнате и я больше не можем жить вместе. Да и вообще, за определённую цену я смогу себе сам выбрать соседа.
Зейн и Найл уставились на него.
— Ты серьёзно собираешься потребовать у родителей заплатить за то, что будешь жить с Гарри, — сказал Найл.
— Ага, серьёзно. С условием, что я приму выбор отца насчёт университета, не жалуясь и не споря.
— Ты безумец, — уведомил его Малик, словно Луи и сам этого не знал.
— Безумно влюблён. Ты должен меня понимать. По крайней мере, я не сбегаю из школы, чтобы подубасить вещи и построить глазки Лиаму.
— Я не только глазки строю! — возмутился Зейн. И это правда. Джем его любит. Почти так же сильно, как Лиама, но его за это винить нельзя. Он уже участвует в спаррингах, а Джем не разрешает этого никому, кто был на его уроках меньше полугода. И ему там очень, очень нравилось. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был настолько зол, что не мог себя контролировать, когда всё, чего он хотел, — это ударить кого-то. Особенно когда Джем объяснил ему, что желание ударить вещь или человека — только временное решение. Если существует реальная проблема, кулаками её не уладишь.
Кто-то постучал в дверь. В отличие от Луи, Джош дождался, пока ему позволят войти.
— Вы слышали, парни? — спросил он, садясь на край кровати Зейна. — После каникул нам вернут секции спорта, а вам — возможность ездить в город.
— Правда? — переспросил Луи. Джош кивнул. — Блять, да. Я знал, что Барнс долго не продержится.
Джош закатил глаза.
— Не то чтобы вы чему-то научились. Зейн так часто сбегает, что может спокойно спать возле той дыры в заборе, ты вламывался на кухню два раза ночью…
— Ты был со мной! — запротестовал Луи. — Ты украл пирог!
— Ты съел его целиком, — напомнил Джош. Зейн помнил этот случай: Луи потом блевал шоколадной глазурью минут десять. Это было очень смешно. — А Найл…
— Что я-то сделал? — оскорблённо спросил Хоран.
Джош покраснел.
— Ну, я… это… ты. Забудь.
Найл схватил его шею в захват и смеялся, пока Джош пытался высвободится.
— Ну давай же. Говори.
— У тебя под кроватью бонг, а в шкафу для носков — трава.
Найл отпустил его, всё ещё весело улыбаясь.
— А что тут такого? Это всё дары природы.
Зейн посмотрел на счастливое лицо Найла, на покрасневшие щёки Джоша, на заботливое и весёлое выражение на лице Луи и пробормотал:
— Я люблю вас, парни.
В комнате повисла тишина. Найл перестал смеяться, Луи задержал дыхание, Джош прикрыл рот, слегка стукнув зубами. Они все уставились на него. Это нервировало.
— Ёбушки-воробушки, — выдохнул Луи. — Зейн только что сказал слово на букву «л»? Нам?
— Думаю, да, — тихо подтвердил Найл.
— Всё хорошо, Зейн? — спросил Джош. — Может, у тебя температура? Или ты нанюхался, когда Найл дымел?
Зейн встал и раздражённо посмотрел на них всех.
— Ой, идите нахуй. Единственный раз, когда я…
И он снова упал на кровать, придавленный весом Луи, Джоша, Найла, он не мог дышать (нужно найти друзей поменьше), но это было вроде как приятно. Луи неловко чмокнул его в щёку.
— Ты сопливое маленькое чмо. Я знал это. Я знал. Глубоко внутри ты как ёбанная зефирка.
— Ты нас любишь, — добавил Найл.
— Не когда вы все лежите прямо на мне. Встаньте сейчас же.
А после, когда все с него слезли, Луи попрощался, потом попрощался Джош и Найл, и тогда Зейн вышел на парковку в одиночестве, ожидая незнакомую машину, потому что его отец менял их каждые пару месяцев.
А вместо этого дождался настолько знакомую, что в груди заболело. Она пропахла сигаретами и освежителем воздуха, вряд ли бы прошла техосмотр и нуждалась в покраске.
— Планировал уехать, не попрощавшись? — спросил Лиам.
Зейн поднял руку, прикрываясь от слепящего солнца.
— Я попрощался во вторник.
— Это был вторник. Плюс, ты стоишь на улице, значит, твои родители ещё не приехали, а тут холодно.
— Ты такой убедительный, — Зейн открыл дверь с пассажирской стороны и залез внутрь машины.
— Это всё губы.
Зейн наклонился, чтобы прижаться своими губами к его.
— Они самые.
Лиам зашарил на заднем сидении и достал оттуда коробку. Зейн хмурился, разглядывая её, пока Лиам не сказал:
— Открой её.
Зейн пожевал губу. Лиам работает на трёх работах, чтобы поступить в универ. Он постарается пройти на стипендию, но его оценки не самые лучшие, и он об этом знает, а отец не даст ему ни пенни. Именно поэтому его машина настолько убогая, и он не купит новую, на которую ему достаточно денег. Именно поэтому Зейн не хочет принимать то, что лежит в коробке. Лиам работал слишком тяжело, чтобы просто так тратить на него деньги.
Но что сделано, то сделано, и если он скажет что-то глупое типа «Ой, Лиам, не надо было», он только его расстроит. Поэтому Зейн открыл её.