Сентябрь подкрался незаметно и снова нужно было идти в школу. Мне так не в одну, а в целях две. Тридцать первого августа мы с девчонками возвращались из школы, с пробного дня, нагруженные книжками. Дорога наша была прямой, между двух детских садов. Делясь воспоминаниями о том, как в начальной школе здесь дрались с мальчишками стенка на стенку, мы ничего не замечали вокруг. И тут нас окликнул знакомый голос:
- Эй, девчонки, да вас не узнать. Красотки просто!
"Андрей вернулся!", сердце сразу упало в пятки. Оксанка, завизжав от радости, кинулась ему на шею и начала судорожно целовать его куда попало. Он смеялся и, подоткнув ее под мышку, весело скалил зубы. Настя тоже прыгала, как заведенная, вокруг него.
- Ну что, красавицы, давайте-ка книжки свои по домам и через пятнадцать минут на нашем месте, - скомандовал он, - парни тоже туда подгребут.
Мы с Настей пошли прямо, а Оксанка, подхватив Андрея под руку, утянула его направо, короткой дорогой до ее дома. Настя с одной стороны радовалась возвращению своего кумира, с другой - немного была расстроена, так как придется снова наблюдать влюбленную, как кошку, Оксанку. Я же была ошарашена и не знала как себя вести. Андрей ни словом, ни взглядом не обмолвился о том дне, может он и не помнит ничего, а я тут сама себе все придумала? Ладно, рациональная сторона всегда была во мне сильнее и я решила не заморачиваться, как говориться, будь что будет. Закинув книжки домой, я сменила нарядный сарафан на майку и шорты. Белый цвет выгодно оттенял мой загар и я ощущала себя по-настоящему красивой. Крикнув маме, что буду поздно, я вылетела из подъезда и... встала как вкопанная. На лавке у моего подъезда сидел Андрей. Один, без парней и Оксанки. И пристально вглядывался в меня, видимо пытаясь что-то понять.
- Ну, здравствуй, что ли, Женька. Я скучал.
От этих слов у меня подкосились ноги и закружилась голова. Я опять, как и в прошлый раз попятилась к подъезду. Назад, в укрытие, где все просто и понятно. Подальше от него, от его пронзительных глаз, упрямо сжатых губ, от крупных рук, подальше от непонятного томления и глупых мыслей. Андрей вскочил с лавочки и затянул меня под вишню, что цвела с другой стороны дома, прямо под моим окном. Он опять, как и тогда, обхватил мое лицо руками и, не дав времени на размышления, припал своими губами к моим. Слегка надавив, он раскрыл мои губы и жадно поцеловал.
- Если бы ты только знала, как я жутко скучал по тебе, Женька. Ничего не мог с собой поделать, только о тебе и думал, - между поцелуями шептал Андрей, - Женька, моя Женька, маленькая моя.
Я отбивалась, как могла, пыталась его остановить.
-Андрей, остановись, пожалуйста. Прекрати, ты слышишь меня или нет?, - но жаркие губы опять уносили меня ввысь.
- Маленькая моя, нежная моя, светлая девочка. Я думал, что сойду с ума и не доживу до завершения отпуска. Первый раз мне было наплевать на море, никого не видел, только тебя. Слышишь, девочка моя?
Не знаю, где я все-таки нашла силы, но, собрав остатки здравого смысла в кулак, я оттолкнула Андрея и изо всех сил залепила ему пощечину. Андрей ошалело смотрел на меня, на щеке разливался след от моего удара.
- Никогда, слышишь, никогда не трогай меня без разрешения. Я тебе не разрешала меня целовать, ты не имел никакого морального права это делать. У тебя есть девушка, между прочим моя лучшая подруга, которая за последний месяц мне все уши про тебя прожужжала. Она тебя ждет, там на нашем месте, она тебя любит, а я - нет. Стрельцов, ты меня услышал, я надеюсь, - слова давались мне с огромным трудом. Я ломала себя, заставляя смотреть в его серые расширенные глаза, заставляя его поверить в то, что я так тщательно хотела до него донести. И пока мне не изменила выдержка, я вылетела из-за кустов и побежала в противоположную от нашего места сторону.
Я долго бежала, пока не поняла, что нахожусь в центре города, недалеко от того места, где жили мамины родители - бабушка и дедушка. Я зашла в знакомый с детства дворик, поднялась на наш этаж и позвонила в дверной звонок. Дверь открыла бабушка и по моему лицу сразу же поняла, что что-то произошло.
- Давай, разувайся, руки мой и шуруй на кухню. Я пока чайник поставлю.
Пока я мыла руки, она позвонила домой и сказала, что я останусь ночевать у них. Мама хотела возмутиться, ведь завтра первое сентября и я должна быть на праздничной линейке, но бабушка была непреклонна и сказала, что один день погоды не сделает, тем более что это суббота и уроков как таковых не планировалось. Маме пришлось смириться с бабушкиным решением. Дед тихонько подремывал в кресле перед телевизором, пока мы с бабушкой на кухне чаевничали. Никому и никогда, только ей тогда я рассказала все, как на духу. Я надеялась, что бабушка поможет мне разобраться в моей ситуации.