— Вы пришли поинтересоваться, хорошо ли мы устроились? — с самым невинным видом спросил Папус. — Спасибо, хорошо.
— Нет, — сказал один из пришедших «поинтересоваться». — Пришли узнать, что вы за чучела такие. По какому праву разъезжаете тут, страх на людей наводите.
— Ничего не попишешь, мы — некроманты. Работа такая. — Папус сделал шаг по направлению к выходу, но проход ему заградил то самый мужик в кожаной безрукавке.
— А у нас другая — город охранять. Убирались бы вы отсюда. И как можно скорее, — на сколько это было возможно при его роже вежливо проговорил мужик.
— Простите, но мы хотели бы передохнуть с дороги. А вот уж потом и отправимся в путь.
— Нет, вы отправитесь в путь сейчас, чёрные, — сказали остальные двое хором. Все трое попытались навалиться на Папуса, но он только отошёл чуть назад, ловя среднего в их ряду за протянутые руки, присел. Увлекаемый собственной скоростью «блюститель порядка» сыграл роль подножки для двоих своих подельников. Все трое рухнули в солому. Некромант отряхнул руки и пошёл к выходу, аккуратно переступая через тела.
— Кстати, — обернулся он. — Животных наших лучше не трогайте.
Папус вернулся в комнату, по пути заказав трактирщику ужин. Тот с чем-то плохо скрываемым под маской безразличия пробормотал что-то насчёт хорошего качества местной кухни и старательности поваров.
— Можешь не говорить, — сказал учитель, лёжа на кровати, как только Папус вошёл в комнату. — К тебе пристал тот самый тип, что встретил нас на въезде в город. Надеюсь только, что ты был милосерден и терпелив.
— Трудно быть милосердным и соответствовать образу чёрного мага, учитель, — пожал плечами Папус.
— Так старайся. Чему я тебя учу?
— Не во мне дело, милорд Азраил. Дело в том, что мы всегда будем оставаться чёрными магами для людей, даже если организуем благотворительную миссию для всех бездомных кошек Эвиала.
— Эт-точно. Тогда они просто подумают, что мы готовим кошачий гримуар. — Оба расхохотались в голос. — Так что там насчёт ужина? А то я голоден как сама Тьма до крови младенцев, — Азраил скорчил мерзкую рожу и ощерил оставшиеся у него зубы. Он был уже не молод, к тому же в своё время, ещё не поступив в Академию, перенёс цингу, так что тех у него оставалось не так уж и много. Папус всегда диву давался, как учителю удаётся не шепелявить.
— Учитель, прошу Вас, не поминайте Тьму, нашу хозяйку, таким образом.
— Ты прав. Следы побоищ прошлых лет свежи ещё в воспоминаньях. Тогда нам плохо пришлось. Всему Эвиалу плохо пришлось. До сих пор подметаем за Хальфбальдом1. И Сидом Бреннерским2.
— Ну, учитель, неизвестно ещё, чем был движим барон Бреннер, — возразил Папус.
Андреас Хальфбальд, маг одержимый Тьмой. Или чем-то, принявшим образ Тьмы, хозяйки некромантии. Тогда Хальфбальд тридцать лет творил свой огненный ритуал пришествия той сущности в Эвиал. Он убивал всех, кто попадался ему на пути, сжигал целые города, не оставляя камня на камне. Но никто не мог выследить его. Даже многоопытные маги. Инквизиция была в отчаянии. Её глава, отец Мариус подписал указ о найме боевых магов. Только в последние три года огненного террора наёмникам удалось выйти на след Хальфбальда. Они настигли его в городе Лаамрат. Была битва. В живых остался только один из них, Джеральдо Армфрай. Но и он оказался в плену магии сущности. Только объединённые усилия Инквизиции и ордосской Академии Высокого Волшебства помогли остановить распространение этой заразы. Последствия же тех лет только начинали проявляться в нынешние дни. Мёртвые вставали из могил везде, где свершал свои убийства Хальфбальд. И не только. Неупокоенность словно моровое поветрие распространялось и на другие кладбища. Все вспомнили о факультете малефицистики, а именно о некромантах. До того их просто терпели. Но теперь…
— Святая Инквизиция в последнее время тоже не отстаёт, — напомнил Папус. — Интересно, правда, так ли эффективна в нашем деле магия Спасителя.
— А ты возьми и последи за ними, Папус. Чего проще, а? — усмехнулся учитель. — Но это я шучу. Не вздумай.
Вот только Папус в который раз шутки учителя не оценил. Он тем временем подошёл осторожно и бесшумно с кошачьей мягкостью к двери. И без размаха пнул по ней — благо та открывалась наружу. Папус мгновенно оказался в коридоре и увидел, что по нему кубарём катится трактирщик. Подслушивал гнида.
Папус вернулся в комнату:
— Уходим, учитель, — резко сказал он, хватая свой ящичек.
— Зомби тебя возьми, Папус, не можешь ты разобраться с делом по уму, — кряхтел Азраил, таща свою сумку. — Как я понимаю, мы теперь — в «Дикую орхидею».