— Он оказывает тебе честь, предлагая меня.
— Элко пытается выставить тебя шлюхой… но я не потерплю подобного. Тебе тоже не стоит с этим мириться.
Наконец, женщина подняла взгляд, в ее фиалковых глазах мелькнула искорка эмоций.
Эвиас улыбнулся.
— Ах. В тебе все же есть какой-то дух.
— Элко — это все, что у меня есть. Пожалуйста, не причиняй ему вред.
Его веселье угасло так же быстро, как и появилось.
— Я ошибся. Мне показалось, что в тебе пробудился характер, но в твоих глазах был лишь страх.
— Ты жесток, — прошептала она.
— Да, — он даже не пытался отрицать. — И все же ты здесь, предлагаешь мне снять с тебя платье и вытворять с твоим телом все, что я пожелаю. Я пытаюсь решить, ты либо очень храбрая, либо до ужаса глупа. Так что это такое?
— Я повинуюсь главе дома и желаю услужить нашему лорду, — фиалковый цвет в ее радужках потемнел. — Это ты убил Лану?
— Так вот что они думают? Будто я убил ее в припадке ярости?
Ее молчание было ответом. Эвиас снова повернулся к балкону, сосредоточившись на луне, выглядывающей из-за облаков. Через несколько месяцев должна наступить зима, а вместе с ней и гнетущий холод.
— Так это был ты?
— Если я скажу «да», ты убежишь в безопасное место?
— Нет. Я пришла, чтобы служить тебе.
Он усмехнулся, так как горечь победила.
— Это делает все еще более трагичным. Я не убивал Лану. Она самостоятельно распрощалась с жизнью. Обычно дом держит тепло людей, с которым ты делишь его. Здесь остался лишь лед. Иди домой, Виналин. Не возвращайся. Я никогда не приглашу тебя в свою постель. И мы оба должны радоваться данному факту.
— Ты очень одинок.
Его плечи напряглись. Эвиас снова повернулся, чтобы посмотреть на нее.
— Внутри я мертв. И уже почти ничего не чувствую. Я дышу и существую. Все, к кому я прикасаюсь в итоге умирают. А теперь беги, Виналин. Это мое последнее предупреждение. Никогда больше не входи в мой дом, — его губы приоткрылись, продемонстрировав удлинившиеся клыки. — Беги!
Она ахнула и исчезла в темноте. Эвиас слушал, как женщина поспешно шагает, цокая каблуками по каменным ступеням до тех пор, пока внизу не захлопнулась дверь.
Когда он повернулся лицом к балкону, вокруг него снова воцарилась тишина. Луна словно насмехалась над ним, пока он наслаждался ее красотой. Спутник был так далек, так недосягаем, как и все остальное.
Через несколько минут Эвиас переоделся в повседневную одежду, пристегнул оружие и схватил плащ. До рассвета оставалось несколько часов. Эвиас надеялся, что вместе с солнцем он обретет покой. Сон приходил редко, но гар-ликан знал, что в какой-то момент его тело ослабеет.
Он направился к задней лестнице, ведущей к свободному жилому помещению под домом, где располагался его офис. Зазвонил сотовый телефон. Эвиас замешкал, затем засунул руку в карман и вытащил гаджет. Номер был ему незнаком.
— Что нужно? — он знал, что его голос прозвучал резко, но решил, что это, вероятно, был Элко. Ублюдок испытывал его терпение.
— Перемирие.
Голос мужчины был знакомым… и очень ненавистным.
— Дэкер, — он тихо зарычал. — Где ты прячешься? Я найду тебя, и тогда ты познаешь мой гнев. Я велел тебе оставить другие кланы в покое, но ты не подчинился.
— У меня есть кое-что, что тебе нужно.
— Твоей смерти от моей руки будет более чем достаточно. И я уже иду за тобой.
— Ее зовут Джиллиан. Она моя внучка и находится всего в нескольких часах езды от тебя. Она обладает нужной родословной. Ты можешь получить ее, если дашь слово, что охота закончится. Мне нужна твоя клятва чести, что я не буду убит ни тобой, ни тем, кого ты отправишь.
Искушение дразнило Эвиаса. Его решимость уничтожить Дэкера немного ослабла при мысли о получение внучки.
Эвиас никогда не возьмет в любовницы горгулью. Они были слишком холодными, а ему хотелось хоть немного тепла в этой жизни. Никакие женщины гар-ликаны его не интересовали, а ведь он позаботился, чтобы встретиться с каждой. Вамп-ликаны, однако, ему нравились. Они были известны своей страстью. Такая женщина могла бы растопить часть льда, который сковал Эвиаса.
Конечно, это означало, что Дэкер похитил женщину. Что не устраивало Эвиаса. Он откажется от этого предложения, но, по крайней мере, предупредит женщину о намерениях ее деда.