— Сам знаешь: я права. Всего-лишь уничтожь монстра! До того как… — её лицо скривилось словно от боли.
“Не суйся в политику. Это не то место откуда возможно выбраться не замаравшись.”
Гестия подозвала запыхавшуюся служанку, только-только нагнавшую свою хозяйку.
— Дай ему пять золотых солнцев. Сейчас же! — приказала девушка служанке.
Служанку била мелкая дрожь и с трудом та смогла развязать на своем поясе мешочек с деньгами, который она с трудом протянула Безымянному.
— Считай это авансом. Ты все равно не найдёшь корабля, что согласится взять на борт Ишу. Когда надумаешь, я буду тебя ждать в Оранжерее.
— Ты понимаешь с кем имеешь дело?
— Иши тоже люди, — Охотник наклонился к ней и лицо девушки сморщилось от неприятного запаха.
— Такие вещи не стоит говорить на людях, если вы не желаете быть забитыми камнями.
— Меня в любом случае забьют, — отрезала она и скрылась со служанкой в толпе, оставив Безымянного одного.
“Давай возьмем эти деньги и уйдем отсюда”
“На эти деньги можно и лошадь купить…”
“Быстроногую лошадь”
“Ты не герой, чтобы помогать всем”
Охотник крутил мешочек в руках. На его глаза попался маленький герб с изображением луны и солнца.
На рукояти меча Безымянный неосознанно нащупал подвеску из зеленоватого камня — единственное, что сопровождало его всю жизнь, единственная ниточка, связывающая его с прошлым.
— Луна и Солнце… Это не королевский герб Постании.
“Герцог Де Кальветт… такой громкий титул для такого низкого человека”, — прошипел Йоко “Большой предатель. ”.
— Ты про то дело с Постанией? Уже три года прошло.
“Он убил всех в королевской семье. Принес их головы элийскому императору в ножки. И её, в том числе. Но сейчас в последнем сомневаюсь. Зачем ему нянчится с этой полоумной?”
Леди Луна замерла над ними в пике страданий: её глаза полные каменных слез, были прикованы к кандалам. Белоснежные пальцы пытались разорвать металл, но все было тщетно. Дело было не в крепости оков, а в том, что она была заложницей собственного тела.
"Опасайся его» — резко оборвал его Йоко. "Молись, чтобы он не встретился нам на пути.”
— Я уже принял решение. Просто верну деньги и мы пойдем своим путём.
"А я уже надеялся просто уйти".
Корабли и Апельсины (Часть 2)
Разницу между канавами и Центральной площадью не смог бы заметить только слепой. Две крайности Чора: роскошь и гнездящаяся рядом нищета. Принцесса была не из скупых и совершенно не жалела деньги герцога Де Кальветта. “Оранжерея” считалась самой престижной гостиницей в Чоре.
— Господин… — протянула хрупкая девушка в беленьком платье у дубовых дверей гостиницы. Он узнал её. Эта была та самая девушка, что была с принцессой Гестией. Её маленькие глазки, как и тогда, смотрели куда угодно, но не в глаза Безымянному.
“Мне так нравиться её ужас. Хочу её глазки…”
— Мы приготовили для вас комнату… Госпожа просила, чтобы вы… Вы… — прошептала она куда-то в сторону, протягивая ему ключ.
“Говорят хрусталик самый вкусный...”
Безымянный не взял его.
— Веди сама.
Девушка вздрогнула и бледная пошла в сторону комнат больше не проронив и слова.
Безымянный чувствовал на себе взгляды богатых посетителей. Все они с интересом наблюдали как оборванец шел по богатому ковру за дрожащей девочкой.
Номер не бы изысканным. Скорее всего он предназначался слугам гостей. Но несмотря на это условия в ней были однозначно выше среднего. Комната была разбита перегородкой на две части, в которых было по две-три полноценных кровати. Сейчас перегородка была сложена, на её месте стояла деревянная бадья, наполненная водой.
“Холодная наверняка” — процедил Йоко, но вода оказалась теплой.
— Госпожа приказала менять воду ежечасно, — прошептала служанка. Бедная девушка так согнулась, что её спина стала напоминать вопросительный знак.
— Все необходимые принадлежности в тазу. А зеркало… в другом конце комнаты… — добавила она, всем своим видом давая понять, что готова была потерять сознание.
— Можно мне идти?
— Подожди, — Безымянный положил в её руки пару монет.
— Спасибо, можешь идти.
Девчушка по своему обыкновению опять вздрогнула, повернулась к выходу и мгновенно скрылась из виду. Йоко пробурчал пару непонятных фраз про расточительство. Но Безымянный проигнорировал их. Убедившись, что в комнате никого нет, он стянул с себя рубаху. Затем медленно дотронулся до пропитанных кровью бинтам. Осторожно Безымянный запустил под них пальцы. Красные ошметки прилипли к коже и с болью отрывались от тела. Однако на коже были лишь бледные следы.