В то лето он учил меня ездить верхом на коне. К моей досаде, он выбрал самую смирную кобылу и водил ее за собой, не отпуская поводьев, как я его ни упрашивала. А потом мы сидели у речки на поваленном стволе, отец был задумчив и грустен. Неподалеку загорелые мальчишки гарцевали на своих скакунах. Один из них помчался в нашу сторону и прямо перед нами поднял коня на дыбы. Отец встрепенулся и сказал, покачав головой, чтобы я все-таки хотя бы улыбнулась, потому что этот спектакль устроен явно не в честь академика, а для того, чтобы некоторые девчонки из города не очень-то задирали нос».
Глава 10
«НА ИЗВИЛИСТОЙ ТРОПЕ НЕ ПОСКОЛЬЗНИСЬ,
СМОТРИ ВНИМАТЕЛЬНО, УВЕРЕННО ДЕРЖИСЬ»
Литература дает мне силу и энергию, чтобы заниматься научной работой. Если ученые не понимают музыку, литературу, они уподобляются птицам со сломанным крылом. Об ученом, не знающем литературу, не сказал бы, что он станет истинным ученым. Крупные ученые всегда были людьми высокой культуры, поклонниками литературы и искусства…
Диапазон интересов Е. А. Букетова, служебных и общественных обязанностей был огромен: с неослабевающим вниманием он следил за возведением «Университетского городка»; формировал новые факультеты, переводил их на новую программу; обновлял и омолаживал преподавательский состав, строил новые планы — в общем, шагал вперед без оглядки. По правде говоря, у него не было времени даже дух перевести, особенно в первые годы. Но все же жизненная закалка и опыт помогали выдержать почти космические перегрузки. Помогало и то, что по всем вопросам, возникавшим ежедневно в процессе работы, ему оказывали постоянную поддержку и доверие руководители местных партийных и советских органов.
Однако бывали Моменты, когда все валилось из рук и ректор не знал, к кому обратиться за помощью, попав в почти безвыходное положение…
Торежан ЖУНУСОВ. «Человек большой души»:
«Однажды Ебеке показал мне фотокопию с какой-то схемы. Сначала я не смог разобрать, что там такое, потому что весь текст был напечатан мелким шрифтом.
— Это произведение очень глупого человека, — пояснил Евней-ага. — Из-за таких глупцов наши казахи до сих пор делятся на роды, племена и жузы, постоянно враждуют, ставят подножки друг другу. Если кто-то чего-то достигнет в жизни, смотрят на него с черной завистью. Если плохо кому-то, ничем не помогут, наоборот, столкнут в яму. Поэтому мы во многом отстали, позднее всех вступили на путь просвещения и не можем воспользоваться его плодами, до сих пор с умом не можем распорядиться щедрыми дарами нашей богатой природы. Вместо этого тратим свое драгоценное время на всякие споры, кляузы, подсиживания, из-за этого у нас нет согласия. И этот зловредный пережиток прошлого мы никак не можем изжить… — возмущенно продолжал Ебеке; наконец я понял, почему мой научный наставник вдруг так расстроился, показывая мне злополучный листок.
Ебеке тут же открыл, что, как только его утвердили на должность ректора университета, он получил эту генеалогическую родовую схему. Кто-то ее с пояснительной запиской, аккуратно отпечатанной на машинке, положил в его домашний почтовый ящик. В родовой схеме был показан его подрод и даже колено атыгайцев, из которого он произошел, затем были перечислены все руководители города и области, выходцы из казахов, по их родам, с примечаниями каких людей и чьих родственников они в основном опекают… Ясно, родовая схема была составлена и подброшена с целью воззвать к его родовым чувствам.
Излив все свое раздражение, Ебеке заключил, что надо кончать с делением народа на роды, жузы, и выразил глубокое убеждение, что тот, кто думает достичь высоких чинов с помощью родовых и жузовых связей, в конце концов жестоко просчитается. К постам и званиям надо, особенно молодым людям, идти честным путем…»
О таких подводных камнях и течениях в общественно-политической жизни он даже не подозревал в годы работы в ХМИ, Но, увы, с такими грязными проявлениями клановости Евней Арыстанулы столкнулся с первых дней своего ректорства в университете: при любом удобном случае некоторые его помощники и почтенные люди напоминали о родичах, просили о протекции.
— Ебеке, — урезонивали они его, — долго занимаясь чистой наукой, вы, оказывается, совсем оторвались от действительности. У вас должен быть надежный тыл, своих верных людей надо расставить на самых ключевых местах.
Профессор Букетов поступил наперекор своим «доброжелателям»: первым проректором назначил кандидата философских наук Р. А. Клещеву; после нее эту ответственную должность занял Николай Федорович Пивень, направленный из Министерства высшего и среднего образования Казахской ССР; проректором вечернего и заочного отделения назначил историка, ветерана войны и труда, доцента Курмана Касымжанулы Ермагамбетова (обязанности проректора Куреке с честью исполнял до последних дней, почти до кончины в 1982 году, и до конца оставался правой рукой ректора). А деканами восьми факультетов стали люди, которые работали еще в пединституте, заведующие кафедрами также остались на своих местах. И лишь на вновь открытые 12 кафедр были приглашены ученые из других городов. Правда, бывшим руководителям пединститута, надеявшимся на высокие посты в университете, почему-то не были предложены имевшиеся вакансии. Но никто из них не остался без работы. Тем не менее в их лице ректор нажил довольно многочисленную оппозицию…
Камзабай БУКЕТОВ. «Друг мой, брат мой»:
«Обиженными оказались люди, занимавшие определенные руководящие посты в прежнем педагогическом институте. Они долго таили зло, а некоторые вредили как могли. В том году был такой случай. Один молодой человек, наш земляк, окончивший медицинский институт, и дочь одного из бывших руководителей пединститута решили пожениться. Этот земляк попросил меня и еще нескольких близких людей пойти к ее родителям как свату. Когда мы появились, хозяева квартиры нас радушно приняли, помогли раздеться, провели в гостиную. Разговорились, стали знакомиться, и когда очередь дошла до меня и выяснилось, что я брат ректора университета, родители девушки, я заметил, изменились в лицах. Дальше разговор плохо клеился. Угостив традиционным чаем, хозяева проводили нас, пообещав, что свое решение о свадьбе объявят позже. Потом они категорически воспротивились, и этим молодым людям не суждено было соединить свои судьбы.
Причиной всему было одно: жених оказался земляком неуважаемого ими человека. Может быть, не так сложились бы их судьбы, не появись в качестве символического свата его родной брат, то есть я. Бывают же в жизни такие конфузы!..»
Быть заведующим кафедрой или деканом — очень хлопотно. Ведь их обязанность — организация учебного процесса, воспитательная работа среди студентов. В первые годы в КарГУ только на дневном отделении обучались около пяти тысяч студентов, и надо было следить, чтобы они не нарушали общественный порядок, соблюдали режим, не выпивали, не пропускали занятий и успешно сдавали экзамены.