Маргарита Львовна мягко улыбнулась и добавила тихим, уверенным голосом:
— Мишка, ты был прав. Это лучший подарок на день рождения, который мне когда-либо дарили.
Улыбаясь, я заметил, что дед сидит в стороне и молча смотрит в пол. Задумчивый, отрешённый. Я подошел к старому и положил руку на его могучее плечо:
— А ты, Максим Харитонович, сиди тут и никуда не уходи. Для тебя у меня тоже имеется подарочек.
Дед, слегка смутившись, кивнул. Использовав телепортационную костяшку, я оказался в своей Кунгурской квартире. Выпрыгнув в окно, воспользовался планером и приземлился рядом с управой, в которой жила мама. Поднявшись на второй этаж, я застал трогательную сцену.
Гаврилов, серьёзный строгий капитан, выглядел крайне мило. Он осторожно качал на руках новорождённую дочь. Малышка тихо агукала и тянулась маленькими ручками к его лицу, а сам Гаврилов явно получал от этого огромное удовольствие. Мама же сидела на кровати и наблюдала за этой картиной. Я подошёл ближе, крепко взял Гаврилова за руку, затем повернулся к матери и так же уверенно взял её руку.
— Миша, что ты делаешь? — удивлённо спросила мама, с тревогой глядя в мои глаза.
Я тихо произнёс:
— Воссоединяю нашу огромную, бедовую семью.
Не дав им возможности что-либо добавить, я активировал портал, и в следующую секунду мы оказались в Калининграде. Я вёл их по узким улочкам, а мама обливалась слезами, утопая в ностальгии. Гаврилов молчал, прижимая дочь к себе. То и дело он натыкался взглядом на архаровцев, которых ещё недавно тренировал. Они отдавали ему честь и неслись по своим делам.
— Михаил Константинович, зачем мы здесь? — официальным тоном с нервозностью в голосе спросил Гаврилов.
— Сейчас всё узнаешь, — сказал я, остановившись у дверей поликлиники.
Пропустив маму и капитана внутрь, я провёл их по сумрачному коридору прямо к палате отца. Внутрь Елизавету Максимовну и Гаврилова пришлось заталкивать силой.
Первым, кого увидел Гаврилов, был Константин Игоревич Архаров. Капитан застыл на месте, не в силах поверить своим глазам. Его лицо побледнело, в глазах промелькнули страх и растерянность. Он явно не ожидал увидеть здесь господина, которому служил верой и правдой всю свою жизнь.
Елизавета Максимовна, напротив, не выглядела удивлённой. Она лишь слегка нахмурилась, холодно кивнула бывшему мужу и сухо произнесла:
— Привет, Константин. Рада, что ты жив.
Едва сказав это, она вдруг заметила своего отца, сидящего чуть в стороне. Взгляд Елизаветы Максимовны мгновенно смягчился, глаза наполнились слезами, и женщина бросилась к нему, сжимая в объятиях.
— Папа! — прошептала она, дрожа всем телом от переполняющих эмоций.
Максим Харитонович — мужик грозный, сильный! Но такой плаксивый… Он крепко обнял дочь и впервые за долгое время дал волю слезам.
— Доча-а-а-а!!! — навзрыд зарыдал мой дед.
Вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями и тихим шепотом Максима Харитоновича и Елизаветы Максимовны. Маргарита Львовна, стоя в стороне, молча смахнула скупую слезу со щеки, наблюдая за этой трогательной сценой и крепче прижалась к руке сына, будто боялась, что он может снова исчезнуть.
Тем временем Гаврилов застыли напротив Архарова. Капитан был растерян и напряжён, с трудом подбирая слова, он выдавил из себя:
— Константин Игоревич, я… я предал вас. Я не думал, что всё так выйдет… Но, но чувства…
Архаров внимательно слушал Гаврилова, сложив руки на груди. А капитан, с трудом подбирая слова, сухо приносил извинения за то, что увёл жену у главы рода, однако был твёрд в своём намерении и дальше оставаться с ней вместе и защищать от любых невзгод, чего бы ему это ни стоило.
Да, он готов понести заслуженное наказание и лишиться головы, но он ни о чём не жалел и поступил бы так снова. В финале Гаврилов твёрдо заявил что женщину и мать своей дочери он не уступит никому. Я даже проникся ещё большим уважением к этому вояке. Архаров же улыбнулся, шагнул вперёд и положил руку Гаврилову на плечо.
— Дурак ты, капитан. Ты защитил моего сына и его мать, — сказал он спокойно и с теплотой в голосе. — Тебе не в чем себя винить.
Гаврилов, задыхаясь от эмоций, молча пожал протянутую ему руку. Тут взгляд Архарова остановился на маленьком свёртке в руках капитана. Он наклонился, осторожно посмотрел на младенца и сказал:
— А это, как я понимаю, твоя дочь? Радует, что она такая же красавица, как и её мать, — засмеялся Архаров, разряжая обстановку. Похоже, годы пыток пошли ему на пользу, слегка смягчив характер. — Надеюсь, ей от тебя, уродца, достанется только несгибаемый характер.