От этих слов напряжение в палате окончательно спало. Все присутствующие рассмеялись звонко, облегчённо. Будто камни, лежащие на их плечах долгие годы, прямо сейчас свалились, дав вздохнуть свободно. Наступил настоящий катарсис. Семья Архаровых не просто воссоединилась, она стала намного больше, сильнее и сплочённее, чем была когда-либо прежде. Однако, на горизонте уже маячили весьма трагичные события…
Император раздражённо шёл по мрачной винтовой лестнице, ведущей в темницу. Каменные стены пропитались сыростью и отчаянием, свет ламп тускло мерцал, отбрасывая искажённые тени.
Ивану Васильевичу позвонил начальник темницы и сообщил о форс-мажоре в камере Архарова. Что именно случилось, он не успел сказать, так как Император, разозлившись, заставил сердце старика замереть от ужаса. Начальник умер за считанные секунды. Немного успокоившись, Иван Васильевич решил лично направиться в логово страданий и узнать о происшествии.
Его шаги гулким эхом разносились по винтовой лестнице заставляя ярость клокотать глубоко в груди. «Чёртовы дилетанты. Какой может быть форс-мажор после долгих лет пыток? Палач переборщил и прирезал Архарова? Это было бы отлично, но вряд ли случилось именно это»… От этих мыслей Император невольно потрогал ухо, кусок которого в своё время откусил Константин Игоревич.
— Чёртово животное, — выругался Император, остановившись у дверей лифта.
Лифт остановился на нижнем уровне темницы. Двери медленно распахнулись, и Император широкими тяжёлыми шагами направился в конец коридора, где находилась камера Архарова. В этот самый момент сгорбленный карлик-палач, со страхом поглядывая в сторону Императора, быстро юркнул внутрь лифта и нажал кнопку первого этажа.
Поднявшись наверх, карлик, тяжело дыша и нервно улыбаясь, пулей вылетел из лифта, направившись к выходу. Едва он выскочил на улицу, тут же запрыгнул в кузов случайного грузовика, ударился головой о стальной ящик и зашипел от боли. Судя по всему, водитель воспринял грохот за команду к отправке.
Машина плавно тронулась с места и исчезла в лучах заходящего солнца. Карлик улыбался во весь рот, чувствуя себя самым счастливым беглецом на свете. Ведь Император порвал бы его в клочья, узнай, что тот не сумел уследить за Архаровым. А так есть, пусть и призрачный, шанс на выживание, но он есть!
Тем временем Иван Васильевич остановился рядом с тремя стражниками, вытянувшимися во фрунт.
— Что у вас опять стряслось, идиоты? — прорычал Иван Васильевич, глядя на нового начальника стражи, который нервно сглотнул и указал рукой в сторону камеры Архарова.
— П-п-прошу за мной. В-в-вы д-д-должны это увидеть, — заикаясь, выдавил новоявленный руководитель и распахнул дверь камеры.
Император ощутил странный резкий аромат зловония. Сначала он сморщился от омерзения, а потом, войдя внутрь, с недоумением оглядел заляпанные стены и разбросанные на полу орудия пыток. Повсюду стоял отвратительный запах нечистот, а на полу лежала перевёрнутая больничная утка.
— Что за мерзость⁈ — заорал Император, брезгливо зажимая нос. Затем его взгляд упал на пустые цепи. Лицо его побледнело, глаза сузились, а голос сорвался на хриплый рёв: — Где этот выродок, мать вашу⁈
— Я-я-я не-не-не знаю, ваше величе… — договорить новый начальник стражи не успел.
Из темноты возникла костлявая рука с острыми когтями и быстрым движением вырвала ему кадык. Бедолага упал на холодный каменный пол, обливаясь кровью. Стражники с ужасом уставились на кровавое зрелище, боясь пошевелиться.
— Чего вылупились⁈ Немедленно поднимайте тревогу! — срывая голос, рявкнул Император.
Спустя минуту темница наполнилась криками и воем сигнала тревоги, но было уже поздно. Камера пуста, пленник исчез без следа, и Император впервые за долгое время ощутил, как страх и гнев начинают затягивать его в свои липкие, холодные объятия.
— Нужно было прикончить этого выродка, пока был шанс! — прокричал Иван Васильевич, ударив кулаком в стену так, что по ней пошли глубокие трещины, а своды темницы задрожали.
Глава 2
Ближе к вечеру родственники разбрелись по Калининграду, а я пригласил в больничную палату Юрия. Он, мягко говоря, был удивлён увидеть Константина Игоревича живым и здоровым.
— Отец! — воскликнул Юрий и рванул, чтобы обнять Архарова, но тот выставил руку, останавливая сына.
— Юрий, я тоже рад тебя видеть, — сдержанно сказал Константин Игоревич.
Чёртов Архаров. Привык со всеми держать дистанцию. Только мне досталась капля тепла, и то лишь потому, что он расчувствовался после долгого плена. Ох уж этот сухарь. Привык тащить на собственных плечах всю тяжесть этого мира и ни к кому не привязываться. Может, раньше такое поведение было обосновано, но сейчас всё изменилось.