— Чего? Какой ещё шанс? — спросил Огнёв недоверчиво, но с явным интересом в голосе.
— Ты можешь возродиться в теле князя Пожарского. Он абсолют, весьма богат и влиятелен. — Старшина задумался и начал постукивать пальцем себя по подбородку. — Красивейшие женщины Империи будут падать к твоим ногам.
На морде Огнёва появилась похотливая улыбка, и он тут же протянул мне руку.
— Согласен!
— А как же Снежана? Не будешь жалеть, что оставил её в этой пещере? — спросил я.
Старшина замер, переводя взгляд на дверь, за которой стояла белоснежная красавица, которую он так долго желал заполучить.
— Знаешь что, Михаил Константинович? — спросил Огнёв, а в глазах его сверкала решимость. — Да лучше я…
Глава 10
— Да лучше я один день по-человечески проживу и сдохну как собака, чем сидеть в этой чёртовой пещере со Снежаной. Я ведь от неё ласковее «извращенца» и «мужлана» ничего не слышал, а тут увидела меня в новом обличье — и давай глазками стрелять, — с обидой в голосе воскликнул старшина и ухватил меня за плечи. — Сделай меня человеком, я тебя очень прошу.
— Сделаю. Но ты должен понимать, что существует шанс, что тело отторгнет твою душу, и тогда ты попросту погибнешь.
— Ха! Шанс. Если мы не попробуем, то существует стопроцентная вероятность, что я до скончания времён буду сидеть в чёртовой пещере, — усмехнулся Огнёв. — Михаил Константинович, не забывай, что я сапёр. А сапёр, как известно, ошибается лишь один раз. В худшем случае, смогу возродиться в новом мире.
— А ты оптимист, — улыбнулся я. — Кстати, я должен тебя предупредить, что вселившись в тело Пожарского, ты должен будешь вести себя как Пожарский. Иначе тебя очень быстро прикончат.
— Я что, по-твоему, актёр? — возмутился Огнёв.
— Да там ничего сложного. Просто веди себя как высокомерный засранец и вечно подначивай окружающих. Ты точно справишься.
— Говоришь так, будто мне даже не придётся играть высокомерного засранца.
— Конечно не придётся. Ведь ты и есть высокомерный засранец, — засмеялся я. — Вспомни, как ты себя вёл, только появившись в этом мире. «Салабоны! Всех на плацу сгною! Будете зубными щётками парашу драить!»
— Не напоминай, — отмахнулся старшина. — Тогда я был молод и горяч, а после ты немного обломал мне рога, — улыбнувшись, он кивнул. — Хорошо, я согласен на всё, лишь бы вдохнуть свежий воздух и выбраться из этой дыры.
— Эта дыра, вообще-то, часть моей души. Чертоги Разума. Слышал о таком?
— Если так выглядит твоя душа, то ты весьма холодный ублюдок, — хихикнул Огнёв и тут же получил толчок в плечо, от которого даже не сдвинулся с места. Всё-таки неслабо он вымахал.
Я внимательно посмотрел на старшину и спросил серьёзным тоном:
— Уверен, что не пожалеешь?
Огнёв кивнул:
— Константиныч, заканчивай трёп и тащи уже меня в новую тушку. Уж больно хочется покурить махорки, выпить коньяку и ощутить тепло женского тела, а не бескрайний холод Снежаны.
— Тогда приступим.
Вернувшись в реальность, я призвал катар. Влил в него порцию маны, создав тонкое ветряное лезвие, а после рассёк им плоть почившего абсолюта, вырезав на коже десяток рун. В этот момент я ощущал себя мерзко. Почему? Да потому, что в прошлом мире я частенько сталкивался с демонопоклонниками, которые делали то же самое, чтобы впустить в Дремору демонов, предлагая им новые тела.
Но тогда я боролся с ними, нещадно уничтожая. А сейчас уподобился им, правда я не пересаживаю душу демона невинным жителям, а использую пустую оболочку, видимо всё же разница между нами существует.
Алая кровь медленно текла по коже Пожарского, пропитывая его обгоревший разодранный китель. Грудь абсолюта тяжело вздымалась, из лёгких вырывался сдавленный хрип, казалось, что он может помереть в любую секунду. Но кто ж ему позволит?
В следующую секунду я рассёк собственную кисть и призвал перо феникса, которое тут же обмакнул в своюкровь, не обращая внимания на боль. Правая рука с пером феникса уже порхала в воздухе, вырисовывая кровавые руны, а в левую я призвал горсть жемчужин, их энергия потребуется для связывания души Огнёва с телом Пожарского.
Слёзы Мироздания растворились, высвободив чистую синеватую энергию. Ярко сияя, она пульсировала в моей левой ладони. Взмахнув пером феникса, я начертил незримую нить между кровавыми рунами, телом Пожарского и сгустком энергии жемчужин. В голове появился нарастающий гул, а вместе с ним я пропустил через себя воспоминания Пожарского, стирая их из реальности, и воспоминания Огнёва, перенося их в новое тело.