— Кровь… — произнёс Вольф низко, с немецким акцентом. — Разорванные кишки… гарь… страх… Смерть…
Волки опустили морды к земле и зарычали. Вильгельм довольно оскалился, должно быть, это была улыбка.
— Ах, знакомый аромат. Sehr interessant. Константин Игоревич Архаров, — произнёс он чётко, будто выстрелил каждое слово. — Der Verräter, наш беглец.
Он открыл глаз и увидел, что маги Земли уже расчистили проход. Взмахнув рукой, Вольф указал вглубь разрушенного тоннеля. Волки сорвались с места и разбежались в разные стороны. Один ушел в левое ответвление, другой — в правое, ещё пара рванула вперёд. Вильгельм же остался стоять на месте, принимая ароматы, вдыхаемые своими зверушками.
— Черчесов совсем недавно был здесь.
Слова повисли в тяжёлом воздухе, как приговор. Вольф откинул голову назад, его серебристые волосы сверкнули в отблесках фонарей. Он гулко, самодовольно рассмеялся.
— Император был прав. Черчесов замешан в побеге Архарова. Господин будет доволен, если я принесу ему головы Черчесова и Архарова. Осталось только выследить обоих.
Вольф оглушительно свистнул, да так, что маги, работавшие над разбором завала, рухнули на землю, затыкая уши. Волки молниеносно вернулись к нему из глубин катакомб и отправились выслеживать Архарова, ведь найти Черчесова не представляет сложности.
От автора:
Дамы и господа, по независящим от меня обстоятельствам следующая глава выйдет только в понедельник. Навалилось много всего, но с понедельника продолжу выкладку 5/2 и думаю даже компенсирую недовыложенные 2 главы текущей недели.
Глава 13
Папа-а-а, я ужасно влип,
Хотел спасти его, но нет папы моего.
Папа-а-а! Ты-ы-ы монстром стал,
Всех в округе убивал, словно зве-е-ерь их рвал!
Папа-а-а, я не хоте-е-ел!
Чтобы ты страдал, славу рода очернял тупой ублюдок.
Дождись же старик, спасу тебя я в миг…
Пропел я спускаясь по винтовой лестнице в подвал дедовского имения, а после добавил:
— Если повезёт.
Спертый воздух пах сыростью, железом и чем-то ещё. Въевшейся кровью, пропитавшей каменные блоки. Чем ближе я подходил к антимагической камере, тем сильнее чувствовал, как мана в моих каналах начинала бунтовать. Ровный ток энергии искривлялся, дёргался словно зверь в клетке не позволяя взять себя под контроль. Чистая беспомощность, особенно для мага.
Я остановился перед массивной стальной дверью. Толстый металл, потемневший от времени и покрытый вмятинами, будто кто-то сидящий внутри пытался выцарапать себе свободу. Замочная скважина источала лёгкий запах озона, а петли заскрипели когда я распахнул створку.
Внутри было сыро и темно. Комната была обшита изнутри серой сталью, на стенах проступали следы рун подавления звуков. Да уж, попади в такую камеру и точно свихнёшься, так как звенящая тишина сожрёт твой разум словно кошка зазевавшегося мышонка.
Пахло здесь довольно отвратно. Аромат звериной вони, пота и крови. В углу, сидел мой отец. Константин Игоревич Архаров. Его глаза светились алым несмотря на то что он был в человеческой форме. Челюсти отца сжимались с такой силой, что казалось его зубы вот вот раскрошатся.
— Выпусти меня! — прогремел его голос, словно удар молота. — Немедленно!
Я сделал шаг внутрь, чувствуя, как стены давят на меня, лишая привычной свободы. Мана бегущая по энергетическим каналам взбесилась доставляя неприятные ощущения по всему телу в виде покалываний.
— Надеюсь ты успокоился. — Произнёс я остановившись в метре от отца.
— Успокоился мать твою? Ха-ха! Да. Успокоился чёрт тебя дери. — Расхохотался Архаров, но смех его звучал зло и обиженно. — В этой треклятой клетке любой успокоится. И вообще, зачем меня потребовалось запирать тут на неделю?
— Неделю? — Усмехнулся я. — Даже суток не прошло с момента твоего заточения. Но это не важно. Я хочу быть уверен что ты не натворишь глупостей.
— Каких ещё глупостей? Я в полном порядке, просто ненавижу имперцев, вот слегка и взбесился.
— Слегка значит? — Хмыкнул я и протянул руку отцу. — Хорошо, ты свободен. — сказал я тихо и рывком поставил отца на ноги. — Идём.
Я развернулся и вышел в коридор. Отец пошёл за мной, глухо ворча. Я чувствовал как он сверлит меня взглядом. Чувствовал ярость бурлящую в его гордой душе. Как только мы вышли в коридор, я обернулся и со всей силы врезал кулаком Архарову под дых.
Отец захрипел согнувшись в три погибели, и зарычал словно раненный зверь. Архаров поднял на меня глаза, полные звериной ярости.
— Щенок! — заревел он, и его тело начало изменяться.