— Так точно, Михаил Константинович! — отчеканил Барбоскин. — В Екатеринбурге к вам на аудиенцию просится старик. Говорит, что его зовут Александр, и вы знакомы.
— Александр? — нахмурился я. — Впервые слышу. — А как он выглядит?
— Седой, сутулый. Обычный старик, — ответил Барбоскин так, будто не знал, как описать гостя.
— Понятно. А что ему нужно?
— Говорит, что это вопрос жизни и смерти. Требует, чтобы вы приняли его как можно скорее.
— Требует, — хмыкнул я, покачав головой. — Ну ладно. Минут через двадцать можешь проводить его в мой кабинет.
— Есть, через двадцать минут! — отчеканил Барбоскин и повесил трубку.
Я убрал телефон в карман и поймал на себе пристальный взгляд мимика.
— У меня чем-то лицо испачкано? — шутливо спросил я и стал вытирать щеки.
— Нет. Просто хотел с тобой поговорить…
— Говори. Я слушаю, — серьёзно произнёс я, забрасывая туши тварей в хранилище.
— Да ладно. Ничего важного. У тебя ведь дела, да? — произнёс Мимо и улыбнулся как-то неискренне и даже печально.
— Рассказывай, что случилось.
Я остановился на миг и упёр руки в бока.
— Ерунда. У нас будет ещё куча возможностей это обсудить, — отмахнулся Мимо и исчез в ярком свечении.
Я же остался стоять в развалинах посёлка совершенно один. Озадаченный и не понимающий, что творится на душе у Мимо, который всегда был забавной соплёй, готовой помочь в любом деле, а теперь он стал… Стал… Не знаю. Настоящим? Живым? Теперь у него есть собственная воля и, судя по всему, свобода выбора даётся ему с трудом. Нужно будет наставить на путь истинный моего товарища, но позже.
Я использовал телепортационную костяшку и переместился в Екатеринбург. Прямиком в родовой особняк, который специально для меня построил мой дорогой друг Малышев. Да, это совсем другое здание, да, отец в нём никогда не бывал, но родовой особняк есть родовой особняк.
Не я успел сесть за стол, как в дверь кабинета постучали.
— Ваше высочество, разрешите впустить визитёра? — спросил Тимофей Евстафьевич.
— Впускайте, — громко сказал я и сел за рабочий стол, приняв деловитый вид.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл сутулый старик. Его движения были вязкими, будто каждый шаг ему давался с трудом. Однако его взгляд… Насмешливый, холодный, бесчеловечный. Встретившись с ним глазами, я ощутил, как по коже бегут мурашки.
В следующее мгновение кожа на лице незнакомца пошла буграми, зашевелилась. Под ней прокатились тонкие линии, будто прямо сейчас перестраивался как мышечный корсет, так и форма черепа… Проклятье, да вся его дурья башка за секунду изменилась до неузнаваемости! Передо мной стоял человек, которого я никогда не видел в живую, но я точно знал, кто он. Александр Архаров.
Глава 18
Передо мной стоял парень лет тридцати на вид. Волевые черты лица, волосы до плеч, а в глазах беснуется безумное веселье.
— Как думаешь, Михаил Константинович, это ирония судьбы? Я забрал тело Александра, а его младший брат оказался идеальным сосудом для моего господина, — усмехнулся он, и в улыбке блеснули острые клыки.
— Я думаю, что ты круглый идиот, раз заявился ко мне самолично. Тем лучше. Не придётся гоняться за тобой по всей Европе, — ответил я, хищно оскалившись.
Внешне я казался невозмутим, а вот внутренне был весьма встревожен. Чёрт знает, какими способностями обладает эта тварь? Поэтому нужно бить первым. Не дав противнику даже шанса на сопротивление. Я призвал катар и за долю секунды оказался рядом с Королём Червей, вогнав клинок прямо в солнечное сплетение противника.
Но тот даже не дёрнулся. Он легко, почти небрежно перехватил мою руку, вывернул её так, что у меня в плече что-то хрустнуло, а по мышцам разлилось обжигающее тепло. Надменно посмотрев на меня, он заговорил неторопливо, каждое слово сочилось превосходством. Так родитель говорит с глупым ребёнком.
— Быстрый безжалостный выпад. Ха. Я думал, ты не осмелишься нанести удар брату, — протянул он.
— Не брат ты мне, гнида червивая… — прорычал я.
— Как только мой господин заполучит твоё тело, мы породнимся. Не переживай об этом, — улыбнулся Король Червей, и из его одежды вырвался ворох алых блестящих червей. Извиваясь, они сползли по его кисти на мою руку и вгрызлись в кожу, разрывая её, забираясь внутрь моего тела. Я даже не стал сопротивляться. Пусть лезут.
Как только проступили первые капли крови, черви растаяли, словно снег в солнечный день. Лицо Короля Червей дёрнулось, будто это причинило ему боль, но вскоре он расхохотался. Восторженно, безумно: