По толпе прокатился шёпот. Меня заподозрили в том, что я банально не могу нанести ответный удар, вот и скачу как блоха. Однако, так думали далеко не все. Федька, стоявший впереди, покачал головой и уверенно заявил:
— Бараны! Вы ничего не поняли. Глава просто играется с Константином Игоревичем.
Федька, как всегда, был без тормозов. Он крикнул так громко, что отец это услышал и вышел из себя.
— Играется? — пророкотал Архаров, шумно дыша. — Сейчас я заставлю его стать серьёзнее!
С хрустом его лицевые кости стали меняться. Мышцы увеличились в размерах, бурая шерсть скрыла кожу, а глаза загорелись желтым пламенем. Спустя мгновение отец превратился в трёхметровую зверюгу. Оскалив пасть, он отбросил в сторону булаву, казавшуюся теперь совсем крохотной в его лапах. Припав к земле, Архаров приготовился к прыжку.
— Если я случайно тебя убью, не являйся ко мне во снах, — прорычал он и рванул вперёд, словно пущенная стрела.
Уворачиваться я не стал. Лишь замахнулся, призывая Выключатель, и ударил в ответ. Когтистая лапа высекла из молота искры и с хрустом сломалась, отбросив отца назад. Да и я отлетел на добрые пять метров. Толпа ахнула, так как их обдало воздушной волной. Изломанная конечность Архарова подёргиваясь, восстанавливалась, а он уже сломя голову нёсся в бой.
На этот раз он не стал атаковать напролом, вместо этого он решил обыграть меня в скорости. Стал использовать обманные удары, раздёргивал меня, заставляя реагировать на фальшивые выпады, а после и вовсе ударил лапой по асфальту, запустив мне в лицо мелкое крошево. Я на жалкое мгновение потерял его из виду и тут же ощутил жуткую боль.
Поднырнув под молот, отец нанёс сокрушительный удар, усиленный магией Воды, прямо в моё колено. Когти, покрытые тончайшими водяными лезвиями со свистом рассекли воздух. Я лишь успел прикрыть ногу чёрным доспехом, но и его Архаров умудрился смять, словно бумажный. Колено с хрустом согнулось в обратную сторону, заставив меня скорчиться от боли и рухнуть на асфальт.
Толпа ахнула. Юрий смотрел на меня с тревогой. Федька уже не был так уверен в словах, сказанных ранее, а отец торжествовал. Право сильного снова решает судьбу рода.
— Тебе не хватает опыта, — прорычал Архаров, нависнув надо мной.
Его зубы сверкали в лунном свечении, а глаза угрожающе сверлили меня. Но мне было не страшно. Напротив. Я рассмеялся от души, а после сказал:
— Забавно это слышать от проигравшего.
Глава 3
Хабаровск.
Дворец Императора.
Иван Васильевич Романов сидел в своём кабинете за рабочим столом и с яростью поглощал коньяк тридцатилетней выдержки. Он не чувствовал вкуса, как и аромата. Только жгучее желание забыться, смыть ощущение, что его обвели вокруг пальца. Причём это сделал не кто-то, а выродок, откусивший немногим ранее кусок императорского уха.
— Ненавижу… — процедил сквозь зубы Иван Васильевич и пригубил коньяку прямо из бутылки.
В дверь кабинета деликатно постучали. Не слишком громко, но и не тихо. Так, чтобы гостя услышали, но не сочли наглецом.
— Можешь войти, — произнёс Император, отставив бутылку коньяка на край стола.
Дверь распахнулась в тот же миг, а из коридора донёсся строгий голос мужчины:
— Сидеть. Папочка скоро вернётся.
У говорившего был лёгкий немецкий акцент. Чеканя шаг, он вошел в кабинет и поклонился. Это был князь Вильгельм фон Вольф. Единственный из князей, чей род был основан в стране, которая давно прекратила своё существование. Родичи Вольфа бежали от аномальной зоны и волей судьбы оказались в Российской Империи.
Тяжелое детство. Издевательства сверстников, переросшие в бесконечное сражение за выживание. Слабый физически мальчик не мог ужиться с другими людьми, зато превосходно ладил с животными. Шли годы, Вольф всё чаще уходил в лес, где играл с волками. А в один из дней он вернулся в деревню, где его задирали, и привёл с собой стаю.
За считанные часы все мальчишки, когда-то обижавшие непризнанного гения, расстались с жизнью. Разумеется, об этом доложили властям. Парнишку хотели повесить, но так уж вышло, что он обладал недурственным даром приручителя, и его отправили учиться в кадетский корпус.
Посредственные результаты, ссоры с сокурсниками. Вольф балансировал на грани отчисления до момента, пока ему не позволили завести питомца. И он завёл. Огромного волчару, который мог впитывать в себя ману парня и становиться многократно быстрее, сильнее, а вместе с этим Вольф и волчара работали, как единый живой организм. Прошел год. Вольф стал сильнейшим на курсе и завёл ещё пару псин.