— О чём ты? — нахмурился Император.
Инесса Матвеевна качнула головой, расправляя золотистые волосы.
— Может быть, память играет со мной, — проговорила она ровно, но пальцы на подлокотнике трона сжались в кулак. — Однако, мне кажется, что он похож на сына…
Договорить она не успела. Распорядитель подвёл нового дарителя. Барона Титова. Император посмотрел на жену и кивнул, обещая вернуться к этому разговору.
Парой минут ранее.
Мы с Венерой закружились в такт музыке. Свет люстр заставлял тени на мраморе метаться в безумной пляске. В воздухе витал приятный аромат лилий. Танцуя, мы продолжали шептаться обо всём и ни о чём одновременно. Венера скользила по мраморной плитке столь легко, что казалось, будто она парит над землёй. Хотелось, чтобы этот танец никогда не заканчивался, но музыка затихла.
И в этот момент рядом возник барон Титов. Он улыбнулся и сказал:
— Вы прекрасная пара, — он дружелюбно хлопнул меня по плечу тыльной стороной ладони и добавил. — Отлично смотритесь.
Венера смутилась, слегка порозовев, и поправила белую кружевную перчатку. Я же невольно активировал «Всевидящее Око», так как слова Титова мне показались прощанием. Мир резко сменил цветовую гамму. Тысячи энергетических сгустков, сотни тысяч энергетических каналов окружали меня со всех сторон. Однако из общей массы выделялся только Титов и его дочь.
Их мана металась по каналам, как взбесившаяся псина. Так движется энергия, когда человек находится на грани жизни и смерти. Когда он сражается за каждый вдох, готовясь отдать всё за шанс выжить. У Марии была та же картина. Только всё проявлялось ещё ярче. В районе сердца сформировался тугой энергетический узел, о который разбивался ток маны, заставляя все каналы вибрировать от перегрузки.
В реальность меня вернул голос Титова:
— Михаил, как только я вручу Императору подарок, всё изменится, — произнёс Титов почти весело и снова хлопнул меня по плечу, будто подбадривал.
— Не делайте глупостей, Дмитрий Антонович, — попросил я, предчувствуя беду.
Он улыбнулся так, словно я беспокоюсь понапрасну.
— Не переживай, — отмахнулся он добродушно, а его глаза на миг хищно прищурились. — Всё идёт именно так, как должно.
Его слова показались мне странными, так как Титов ранее не обращался ко мне на ты. Но сейчас…
— Дмитрий Антонович, — сказал подошедший распорядитель. — Из всех гостей не поздравили Императора только вы с дочерью. Прошу за мной.
Титов подал руку Марии. Она вложила пальцы послушно, с натянутой улыбкой. Титов коротко кивнул мне и повёл дочь в сторону престола. Мария повернулась ко мне на мгновение, и я заметил, что в её правом глазу на мгновение проплыла алая чёрточка. Мир замер.
Глава 23
Князь Водопьянов стоял в стороне от празднества, испепеляя взглядом всякого аристократа, осмелившегося украдкой посмотреть на его лысину. Он молчаливо вливал в себя коньяк, желая поскорее вернуться домой. Увы, Водопьянов не мог покинуть бал по собственной воле.
Слева от него совершенно бесшумно возник князь Трубецкой Валерий Сергеевич. Седые волосы и борода, на лице вселенская усталость и скука. Он постоял рядом с Водопьяновым пару минут молча, а после, не поворачивая головы, негромко заметил:
— Знаешь, Игнат Борисович. Без волос тебе даже лучше. Выглядишь не таким напыщенным ублюдком, как обычно.
Водопьянов перевёл на него грозный взгляд, а затем прыснул со смеху:
— Да иди ты, Валерий Сергеевич. Ха-ха. Я бы с радостью сбрил твою хлипкую бородёнку и посмотрел, как ты выглядишь без неё, — вернул колкость Водопьянов.
— Поверь. Этого тебе лучше никогда не видеть, — равнодушно отозвался Трубецкой, проводя большим пальцем по подбородку. — А если увидишь, то либо помрёшь со смеху, либо сопьёшься, желая забыть увиденное.
Водопьянов и Трубецкой ещё долго стояли молча и улыбались. Из зала доносились звуки скрипок, смех, звяканье бокалов. Всё это слилось в бескрайнее море лицемерия. Показная радость за молодоженов. Казалось, что гости соревнуются друг с другом, желая показать, кто наиболее рад за молодых.
— Жаль, что на этом празднике лицемерия не место любви, — нарушил тишину Трубецкой, не глядя на собеседника.
Водопьянов дернул уголком губ:
— Любви? Ха. Разве Император способен любить? Здесь всё покупается и продаётся. Уважение, власть, чувства. Нам ли с тобой не знать? Ведь мы и возвели новую династию на престол. — Игнат Борисович выдохнул и залпом осушил бокал коньяка.
— Да, гордиться нечем. Зато мой род обеспечен на десяток поколений вперёд. Даже если Гришка попытается всё профукать, ему на это и жизни не хватит, — произнёс Трубецкой с лёгкой улыбкой.