«Сколько жен у Архарова? И насколько это законно?»
«Архаров и опыты над детьми! Сенсационное расследование!»
Дальше пошли уж совсем чернушные заголовки о похищении людей, вымогательствах, шпионаже и прочем. Ради интереса решил посмотреть, что там за опыты над нами ставят, и через пару секунд давился от смеха. Оказывается, нас с самого рождения заставляли драться насмерть, а ещё обкалывали химозой, убивающей эмпатию и волю, делая из нас бездумных/тупых рабов.
По факту, все эти статьи оказались желтой прессой. Фактов не было, сплошные домыслы «от очень надёжных источников». Видимо, этими источниками были соседские бабки, выжившие из ума. Да, Архаров ставил нас в ужасно некомфортные условия, местами даже жестокие, но вот отправлять нас на убой он не спешил.
Скрипнула домовая дверь, и я тут же отправил смартфон в пространственный карман. Шлёпая по лужам, по дорожке шел Гаврилов. Довольный, почти счастливый. Остановился у бани на секунду, как будто что-то обдумывал, а после потянул ручку на себя и вошел в предбанник.
— В телефоне моём копался? — сурово спросил он.
— Плобовал. Но он заблокилован, — меланхолично ответил я и протянул капитану его крутку.
— Ох и грамотей. Хорошо, что ты читать умеешь, а то бы второй раз разблокировал экран, бах! — Гаврилов ударил ладонью по скамейке, на которой я сидел, и придвинулся ближе. — И руки оторвало бы по самые локти.
— Маме моей будешь сказки лассказывать. В этой железяке плактически нет маны. Пли всём желании она не пличинит вледа. Максимум, сломается, — скучая, сказал я и зевнул.
— Знаешь что? Вундеркинд чёртов, — возмутился Гаврилов и вырвал куртку из моих рук.
— Злишься, потому что нечего сказать? — усмехнулся я.
— Злюсь, потому что замёрз, как собака, а ещё у меня тут сопляк не тренированный сидит. Дуй в парилку. Там тебя ждёт волшебный топор и куча поленьев, которые нужно нарубить.
— А пока я лублю длова, ты пливезёшь пива и девчонок? — спросил я, улыбаясь, и капитан не выдержал — закатился громогласным хохотом.
— Ха-ха! Ну ты даёшь. Девчонок… — Он вытер слезу, навернувшуюся на глаза, и сказал. — Сперва подрасти, ловелас малолетний. Всё, топай.
Он подтолкнул меня в парилку, где у стены лежали поленья и топор. После больничной койки тело приятно ныло, желая получить порцию нагрузки. Жаль только дров было маловато. Поставил полено вертикально, схватил топор обеими руками, занёс над головой и со всей силы опустил вниз. Две деревяшки отлетели в разные стороны, и я перешел к новому полену. Спустя пятнадцать минут целых поленьев не осталось.
— И это всё? — спросил я, утерев пот со лба.
— Ну как сказать, — хмыкнул капитан, зашел в парилку и ударил ногой по бочке, стоящей в углу. Она оказалась пустой. — Надо бы воды принести.
— Там же ливень, — обалдел я от такого задания.
— Ну и отлично. Ты как раз разогрелся. Сходишь пару раз туда-сюда, а я тем временем баню затоплю. Давай, давай. Не трать время попусту.
— Каллович, совсем у тебя совести нет, — покачал я головой, выходя из парилки.
— Я тебе сейчас уши надеру! — прикрикнул на меня капитан.
— Не подходи! У меня топол! — закричал я и шутливо стал отбиваться, не пытаясь его поранить.
— Ещё раз огрызнёшься, и я тебе его промеж булок затолкаю, — погрозил мне пальцем Гаврилов.
Смеясь, я выбежал под дождь и едва не поскользнулся. Поставил топор, прислонив его к стене бани, а сам пошел к колодцу. Земля размокла, превратившись в кашу, и мои новенькие кроссовки, подаренные Гавом, превратились в два куска грязи. Остановившись у колодца, подставил ящик, залез на него и стал вращать ручку.
Издавая жуткий протяжный скрип ведро неторопливо поднялось наверх. Вытащил его, снял с крючка и поволок в баню. Нести было тяжело, ещё и грязь эта то и дело норовила уйти из-под ног, опрокинув меня на спину. В итоге я расплескал половину ведра, пока дотащил его в парилку.
— По полведра носишь? Халявщик, — хмыкнул Гаврилов, стоя на коленях возле печки, в которой уже тлел розжиг.
— Я, в отличии от тебя, лаботаю, — возмутился я и направился на выход.
— Так я сегодня уже отработал, — резонно заявил Гав. — Считай, что у меня выходной.
Выйдя на ливень, я понял одно. Я буду наполнять водой чёртову бочку до самой ночи. А мне очень не хотелось этим заниматься. Да, тренировка, и всё такое. Спина и плечи уже ныли от тяжести ведра, но — блин. С такими тренировками я снова угроблю спину. А мне ещё жить и жить! Не хочу я так же страдать, как в прошлой жизни. Значит, выход только один.