Да, сейчас мои шансы выжить в аномальной зоне сильно подросли, но вот без моей помощи эти глупцы неминуемо погибнут. А я этого не хочу. Посмотрев на ребят я устало сказал:
— Топайте за мной.
Я вошел в ванную комнату и включил душ. В прошлой жизни я видел фильм, там подобным образом мешали подслушивать разговор, заглушая диалог звуком льющейся воды.
— Дверь закрой, — попросил я Сергея, входившего последним, и начал свой рассказ.
Поведал всё, начиная от того, как обнаружил вервольфов в подвалах Ленска, как подслушал разговор Барса и Фрола, о том, как догадался, что иллюзия изменила облик гвардейцев. Рассказал о том, что решил разрушить кристалл, а не отдавать его рабовладельцам. Ребята слушали, затаив дыхание, и только Артём злился.
— Что за чушь? Вервольфы — это гвардейцы?
— Именно так. Вы же сами замечали, что мирные жители до одури боятся Барса и его людей. Неужели они боялись бы гвардейцев, которые долгие годы защищали их жизни? — спросил я, а потом почувствовал, что начинаю злиться. — Проклятье, да какого чёрта я вообще вам разжевываю? Как только мы попали в Ленск, Леший сразу же сказал, что это не гвардейцы, а зэки. Сейчас я в этом убедился на сто процентов. Барс создаёт иллюзию, изменяя облик гвардейцев. С помощью ошейников они контролируют доступ пленников к мане, а ещё могут взорвать им головы в любой момент.
— И что это меняет? Помнится, ты сам недавно говорил, что плевать, кто управляет Ленском, мы будем тут жить, пока нам не доставляют неприятностей. — Прохоров надменно откинул голову назад и сложил руки на груди.
— Говорил. Но с того момента многое изменилось. Мы можем вести дела с уголовниками и худшее, что случится, так это нас ограбят. А ведя дела с рабовладельцами, можно в конце концов примерить ярмо раба на собственную шею.
— Это что получается? Настоящих гвардейцев заперли в подвале и выпускают только на зачистку разломов? — проговорил Леший, глядя в пустоту. Он как будто пытался уложить в уме всё услышанное. — У каждого на шее ошейник со взрывчаткой. Не будут подчиняться? Сдохнут. Попробуют снять ошейник или сбежать? Сдохнут.
— Именно так. Страшная судьба, в конце которой ждёт неминуемая смерть. Даже если гвардейцы продолжат слушаться Барса и его шайку, рано или поздно они нарвутся на разлом, где погибнут, — пояснил я.
— Нам-то что с того? Это гвардейцы Богданова, не наши. Какое нам дело до их судьбы? — фыркнул Прохоров.
— Барон, которому они служили, мёртв, а люди, которых гвардейцы поклялись защищать, всё ещё живы. Понимаешь, к чему я веду? — улыбнулся я.
— Не-не-не! Стоп! Стоп, — выставил руки перед собой Макар. — Ты хочешь освободить гвардейцев?
— Скажем так. Я хочу создать условия, которые помогут действующей власти смениться, — пояснил я, и в ванной повисла тишина. Мы молчали смотря как клубы горячего белого пара скапливаются под потолком, нагоняя в и без того тесной комнатке духоту.
— Ты в своём уме? Революционер пятилетний, — прошипел Прохоров. — Да нас шлёпнут раньше, чем успеем открыть ошейники. Да и кто их будет открывать? Я не хочу, чтобы мне руки оторвало.
— Именно поэтому мы и не будем спешить. Понаблюдаем, дождёмся удачного момента и…
Входная дверь со скрипом распахнулась и послышался скрежещущий голос:
— Жрать подано, — выкрикнул старик и захлопнул за собой дверь.
Минуту мы стояли молча и переглядывались, а потом Артём сказал своё веское слово:
— Я понимаю, что Ленск захватили и всё такое. Только какое нам до этого дело? Проще свалить отсюда. Свет клином не сошелся на этом захолустье, найдём и другое поселение. Словить пулю ради спасения полудохлых гвардейцев? У меня такого желания точно нет.
— Артём, — серьёзно сказал я и посмотрел в глаза Прохорову. — К чему этот разговор? Ты забыл, что ты в поселении вольных разломщиков? Ты волен делать то, что посчитаешь нужным. Не нравится мой план? Так катись на все четыре стороны.
— Миш, не кипятись. Я понимаю Артёма. Сам не горю желанием под пули лезть, но и местных бросать не хочу. Просто… — Макар замялся и почесал затылок, потупив взгляд. — Ты уверен, что мы справимся?
— У нас будет время, чтобы подготовиться. Не переживайте. А теперь топайте есть. Я пока искупаюсь, — ответил я и махнул рукой в сторону выхода.